Он замолчал, а я задумалась о последствиях. Граф Доло удален, и причиной могут быть, как интриги его противников, в числе которых теперь ее светлость, так и мой отказ королю в его желаниях. Впрочем, причина не столько важна, как то, что будет после отставки. То, что дядюшку одарили, играет нам на руку. Это не открытая опала, когда «друзья» начинают избегать всякого общения. А значит, двери домов перед нами не закроются. Однако прежнее положение в обществе будет потеряно. Исчезнут некоторые полезные связи, пойдут сплетни — это плохо, но пережить можно.
Амберли всё еще завидная невеста, но надолго ли? Если Элдер Гендрик успел переключиться на нее, то за сестрицу можно не переживать, ей достанется неплохой супруг. Если, конечно, старший Гендрик не посчитает родство с семейством Тенерис-Доло невыгодным и не прикажет сыну искать новую невесту. Тогда всё будет зависеть только от молодого графа. Если найдет в себе смелость, в отличие от брата, то сделает выбор в пользу баронессы Мадести. Жаль, что его мысли в отношении Амбер мне неизвестны…
Я усмехнулась, вдруг вспомнив Дренга. Если бы он не был столь ветреным, и ему приглянулась Амбер, наш род только выиграл бы от их союза. Пусть никто из нас не на службе короля, но замужество за фаворитом дает свои преимущества и может поспособствовать возвращению Доло во дворец. Однако этого брака не будет, а потому не за чем забивать голову фантазиями.
Кстати, о фантазиях. Без положения в обществе, мои идеи останутся вздорными выдумками выскочки. Нет веса, нет сторонников. Их и так нет, но это ведь пока. Тому, кто высоко стоит и может что-то дать, внимают охотней, чем тому, за чьими плечами нет связей и выгоды. И это касается не только меня, но и всего рода. Сделать карьеру станет гораздо сложней, значит, прозябание… Плохо, очень плохо. Награды наградами, но они не служба при дворе, а лишь напоминание об утерянном. С этим надо было что-то делать.
— Неужто среди наших мужчин вовсе нет толкового? — спросила я его сиятельство. — Дядюшка, я отказываюсь верить, что наш род оскудел на умы и норов.
— Что вам придумалось, Шанни? — с нескрываемым любопытством спросил меня граф. — Ваши глаза загорелись, а это значит, что сдаваться вы не намерены. Похвально, дитя мое, однако ваши попытки будут тщетны. После моего увольнения никто не рискнет взять на службу кого-либо из рода Доло. Особенно сейчас, когда мое кресло еще не успел нагреть чужой зад. Я говорю это со всей уверенностью, потому что попытался пристроить одного из своих сыновей в несколько Кабинетов. Мне отказали все, к кому я обратился.