Мой дорогой лучик, вы должны знать, что мое отношение к вам не переменилось за всё это время. И пусть мы не виделись после турнира, но я не упускал вас из виду. А еще я видел блеск ваших глаз во время нашего последнего разговора в столовой и понял, что вы, как и я, рады вернуть утраченное нами. И я говорю вам, Шанриз, я жду вас, раскрыв свои объятья.
Вы любимы и желанны, дорогой лучик. Возвращайтесь ко мне, и я сумею сделать вас счастливейшей из женщин. Мое сердце, мое состояние и моя жизнь принадлежат вам. Не опасайтесь молвы, вы под моей защитой. И если однажды судьбе будет угодно развести нас, я обеспечу ваше будущее, доброе имя и дарую то, чего вы так прежде желали — дружбу.
Молю вас, Шанриз, не отказывайте мне, не ввергайте вновь в пучину отчаяния и горя. Скажите «да», и Дренг привезет вас ко мне тот же час. Наше с вами счастье зависит только от вас, ваша милость, и от вашего положительного решения.
Если же вы скажете «нет», я пойму, что ошибся в ваших чувствах и более не стану вам докучать. И как бы мне ни было больно, моя жизнь продолжится, но с иной женщиной. Вы будете вольны выстраивать свою жизнь, как захотите. Пожелаете выйти замуж, я более не стану вам препятствовать и одобрю любой ваш выбор. Однако я прошу вас не доводить до этого.
Я прошу вашей благосклонности, вашего доверия и вашей любви. Клянусь не обмануть ни первого, ни второго, ни третьего. Ваш король у ваших ног, Шанни. Так вынесете же приговор: жить ему с кровоточащим сердцем или озаренным солнечным светом? Вверяю вам свою судьбу.
С надежной и нежностью, Ивер Стренхетт».
— Вот как, — ровно произнесла я, закончив чтение.
Свернув письмо, я развернулась к Дренгу, трепавшему Аметиста по шее. Поджав губы, я некоторое время смотрела на графа, и раздражение, появившееся на последних строках, разрасталось, превращаясь в полыхающую ярость. Его сиятельство, заметив, как сузились мои глаза, ответил недоумением во взоре.
— Что-то не так, ваша милость? — осторожно спросил он. — Мне думалось, что желание государя видеть вас подле себя вызовет иные чувства.
— Что именно должно мне польстить, по вашему мнению? — сухо спросила я.
И вправду, отчего я еще не сижу в карете Дренга? Почему не визжу от восторга и не висну на шее графа, радуясь благой вести? Разве можно не восхититься прямотой Его Величества?! Желаете во дворец — добро пожаловать на ложе. А если нет, то «всего хорошего, ваша милость». Восхитительный выбор! А может, я должна чувствовать себя польщенной от обещания завести другую любовницу, раз уж эта продолжает ломаться? Ах, как велика любовь короля!