— В двух словах? — усмехнулся уголком губ.
— Нет. Я на вас час себе отмерил. А потом вы мне докладную записку на эту же тему составите. В заключении же, можете и возглавить проект под кодовым названием, «Наш ответ волюнтаризму».
— Звучит заманчиво. Ну, слушайте. Пётр Миронович, а можно стакан холодной воды. Диабет.
Вона чё. Плохо. При современной-то медицине. Принесла Филипповна. Попил, промокнул пот. В кабинете и, правда, жарко. Было холодно. Пётр приказал дополнительно одну гармошку поставить. Теперь жарко. Чего не поставили краник, чтобы регулировать? Сэкономили на заместителе Председателя Совета Министров СССР. Рублей пять. Ау, ребята! Развалить нахрен эту страну. Вот сейчас и надо начинать.
— Давайте всё срубим. Ошибался Сталин.
— Смеётесь. Самый умный план в его жизни, — чёрт с ней. Не будем разваливать.
— Слышал, что часть деревьев гибнет, дойдя корнями до солончаков. Есть пути решения? И почему так получилось? И что надо сделать, чтобы не повторилось?
— Лихо. Правду про вас говорят, что вы шашкой-то не задумываясь машете. Шучу. Уж извините старика. Но говорят. Давайте по порядку.
— Слушаю.
— Нужно найти деревья с поверхностной корневой системой. Можно бурты земли поднять на пару метров. Можно много чего. Только это вторично. Нужна комплексная программа с геодезическими работами. Тогда спешили. Однако таких мест на счастье не очень иного. Там другой фактор. Животные. Лоси кору объедали, крестьяне скот гоняли, коз в том числе. Хаос начался. Ничьё и брошено. Самое страшное же люди. Тут отдыхал на Волге. Вспоминать противно. Пошёл с внуком утром на рыбалку, а навстречу из таких вот посадок трактор с прицепом. Полный прицеп деревьев. Сумерки ещё, но когда мимо проезжал, видны были и живые деревья. Поехал за сухостоем, мужичок-боровичок, да не удержался и добил прицеп живыми деревьями. И ночью. Прекрасно осознавал, что воровство. И ведь не с Литвы приехал. Местный. Плевать на ветра, эрозию почвы, на урожаи. Урвать бесплатно сейчас. Самое противное в этом, что и сухие нельзя деревья рубить, они свою работу и после смерти делают. Можно ещё воды.
— А что сейчас с посадочным материалом? — подождав пока собеседник отойдёт от гневной речи, поинтересовался Пётр.
Как будто это только Саратова, к примеру, проблема. По зонам и тюрьмам почти два миллиона человек сидят. Из двухсот. Да там есть пятая, наверное, часть, для которых воровство — это профессия. Нет, скорее десятая. Остальное — это водка и бесконтрольность. Чего Владимир Ильич говорил про Социализм. Это учёт и контроль. При Сталине с колосками перегнули палку. А сейчас палку сломали. И выбросили.