— Вытрезвитель!
Решил Пётр Миронович жизнь поменять. Не себе, семейству Брежневых. Решил и поменял — мебель в квартире.
Ну, жизнь-то тоже поменял, только себе. Вагон с мебелью пришёл, его разгрузили на склад и разделили на две неравные половины — одну поменьше, для Хали, и вторую, для «дорохохо Леонида Ильича». Как и в первый раз, возникла проблема с грузчиками и сборщиками мебели, но, наученный горьким опытом, Пётр ни бандитов, ни вояк звать не стал. Забрал с завода ЗИЛ самый последний их писк — ЗИЛ-170 (6×4). По сути — КамАЗ. Аж через десять лет этот самый грузовик, лишь чуть подправив, начнут серийно изготавливать под названием КамАЗ-5320. Это уже не игрушечный грузовичок, что добыли вначале для «Верного Ленинца» — это восьмитонный зверь. В Захарьинские Дворики и направились. Приехали. Стоп! Не совсем так. Ещё в гараже министерства сельского хозяйства взяли автобус с шофёром. Вот на трёх машинах и приехали. Передали с рук на руки новенький ЗИЛок, забрали две забракованные в прошлый раз Петром люстры (уже подшаманенные) и загрузили в автобус пятерых джигитов узбекской национальности во главе с их старшим — Закиром. Помахали Тимурычу ручкой, и на склад. Хотели быстро поменять мебель в двухкомнатной у Галины, а уж потом наброситься на четырёхкомнатную Ильича.
Не срослось до конца. Не успели. Виноваты стены — состыкованы не под прямыми углами. Когда начали монтировать встраиваемую мебель, она отказалась подчиняться законам физики, каждый раз вставая кособоко. Один раз почти и получилось, но, когда со стороны посмотрели, заухали. Щели везде. Так хотелось поматериться! Глянул на чуть не плачущую Халю — и передумал.
— Галина, мы завтра приедем с досочками, со штукатурами и прочими прорабами. Неберущуюся задачку нам строители подбросили. Ну, не расстраивайся. Зато вот Закир люстры уже повесил.
— Да, красиво. А я ведь уже всех на новоселье позвала, — рожа, тьфу, моська, опять тьфу, личико кислое.
— Во сколько?
— В пять вечера, — проблеск надежды.
— Поднатужимся. Бумагу приготовь.
— В смысле, для туалета? — ого, юмор прорезался.
— Для пола, застилать его. Ровнять стены кое-где придётся. Испачкаем.
— Во сколько?
— В шесть.
— Ух ты!
Поехали к Ильичу. Вывезли старую мебель, и на этом всё. День, да и вечер, кончился. Шехерезада прекратила дозволенные речи.
— Петя, ты устал, наверное — может, чайку с нами попьёшь? — вздохнула бабушка Виктория.
— Обязательно! Наливай, мать, мы только перекурим, — прошли в пустую комнату.
Вот тут и состоялся примечательный разговор.
Брежнев раскурил свою любимую «Новость», подошёл к форточке и выпустил в неё пару струек дыма.