Мы уже успели прибыть в его кабинет. Куда больше напоминающий гостиную, чем кабинеты Клауса и его отца. Собственно, господин сар Штраузен вершит в нем дела, сын пытается ему во всем подражать, но какие заботы могут быть у Антуана, которые он не смог бы перепоручить?
Сар Дигхтель на всякий случай прислушался к оркестру: возможно, фальшивит кто-нибудь из музыкантов? Откуда у него такая мнительность? Причем в общении именно со мной? Хотя все легко объяснимо.
– Интересная мысль в голову пришла.
– Не поделишься?
– Не раньше, чем мой бокал перестанет быть подозрительно пустым.
– Почему «подозрительно»?
– Радушный хозяин не преминул бы его наполнить, окажись в его компании гость, который ему интересен.
– Знаешь, Даниэль, если король Эдрик все-таки добьется запрета дуэлей, твою шпагу вполне сможет заменить твой язык!
«А если добавить еще ту, про которую говорила Кларисса, на текущий момент у меня их три».
– Что не так с бренди? – Теперь Антуан обратил внимание на то, что я поморщился. – Как будто бы твой любимый сорт.
– Бренди отличный. Но, господин сар Дигхтель, вы действительно уверены, что его величество имеет в Ландаргии больший вес, нежели, например, ваш отец?
– Во всяком случае, эдикт будет иметь его подпись и его печать. – «Ну разве что». – А вообще, слышал я от отца, что запрет вполне может состояться, причем в самом ближайшем будущем. Папа, кстати, горячо на нем настаивает.
«Скорей бы уж, – поморщился я от боли в ранах. То одна, то другая, и так по очереди, они периодически напоминали о себе. Пусть даже та, что на щеке, скорее напоминала глубокую царапину. – Зачастую слова ранят не меньше шпаги, но мне, с моей толстокожестью, сотрясений воздуха глоткой и языком особенно можно не опасаться».
– Так что же за мысль к тебе пришла? Теперь, когда твой бокал не подозрительно пуст, ты ею поделишься?
– Делюсь. Сдается мне, я могу очень выгодно продать свой член. По-прежнему оставаясь полным его хозяином.
Эта неглупая мысль посетила меня давно, но вспомнил я о ней, когда мы с Антуаном поднимались по лестнице и мне удалось перехватить многочисленные заинтересованные дамские взгляды. К слову, среди той корреспонденции, которую получаю, достаточно приглашений посетить тот или иной дом, где имеются невесты на выданье. Жаль только, что запечатаны они не сургучом – воском. Так что в мою копилку не подойдут.
– И в связи с чем она тебе пришла?
– Видишь ли, в чем дело, сар Дигхтель. Сам по себе я мало кому интересен. Но любой родившийся от меня в браке ребенок будет иметь вторую «р» в слове «сар». Дело ведь того стоит?