Происходи дело получасом назад, все бы обошлось. Но в эту пору света уже достаточно, чтобы мое ночное зрение не давало серьезных преимуществ. Нас заметили в тот же миг, как только мы показались.
– А ну стоять!
Все четверо сорвались с места, направившись к нам.
Будь я один, легко бы ушел. Вот какой смысл драться, если этого можно избежать, а в случае победы на богатую добычу можно не рассчитывать, зато есть риск заполучить проблемы. Мне ведь в городе лишний шум не нужен, так зачем трупами разбрасываться.
Сафи, пожалуй, тоже могла уклониться от схватки. Несмотря на усталость и не самые впечатляющие физические данные, она дитя городского дна и способна выкрутиться там, где куда более сильный, но при этом изнеженный благами цивилизации сверстник проиграет без единого шанса.
А вот мальчику бежать бессмысленно. Бедняга едва ковыляет. Его босые ноги, привыкшие к хорошей обуви, успели обзавестись множеством ран. Плюс вымотан физически и морально. И он не такой уж худой, далеко я с ним на руках не уйду.
Но не бросать же.
Эх, как ни пытался этого избежать, но придется драться…
Нет, вы не подумайте, я не такой уж противник насилия. Просто до этого момента не видел смысла прорываться с боем. А сейчас вижу: до цели рукой подать, а на носу рассвет. Вот-вот, и нас перестанет скрывать сумрак, глупо затевать в таких условиях игры в догонялки и очередной обход.
Выйдя навстречу приближающимся бандитам, я внимательно изучил каждого, не забыв положительно оценить то, что стою на вершине откоса и атаковать им придется снизу. Незначительное, но все же преимущество. То, что это всего лишь нищие подростки и юноши с неказистыми дубинками и дешевыми ножами, ничего не значит. Я не настолько опрометчив, чтобы свысока относиться даже к откровенно слабому противнику.
Пренебрежение – это плохо. Навсегда это запомнил, когда попытался устроить шуточный поединок с одиночным матерым крысоволком. Так сказать, честно посоревновался с диким зверем на предмет ловкости. Я победил, но разорванному предплечью не обрадовался.
Люди – не животные. С ними проще договариваться. Жаль только, что не со всеми.
Попытаться стоит.
Подняв руку, я голосом абсолютно в себе уверенного человека заявил:
– Ни шагу дальше! Вернитесь на мост, и я вас не трону!
Заметил, что трое сбавили ход. Не такое поведение они ожидали от жертвы, и чутье уличных хищников что-то им по этому поводу нашептало. Может, их вожак тоже понял, что дело не такое простое, каким выглядит, но не подал виду.
Указал на меня дубинкой, небрежно утыканной каменными шипами: