Ах, если бы ее защищал Антон! Как ни странно, он ничем не проявлял своего отношения к Ларисе, если не считать бесплодных попыток пригласить ее на танец. Да и те были только в последний год учебы, на праздничных дискотеках. В школьные будни, встречая ее в коридоре или в раздевалке, Кронберг делал равнодушное лицо или демонстративно оказывал знаки внимания другим девчонкам. А ей хотелось его чуткости, той, обычной, какой, к примеру, ее порой донимал Понедельников, — всех этих взглядов, нечаянных прикосновений… В своих мечтах она придумывала их встречи, всегда неожиданные, где-нибудь на школьной лестнице или в пустом классе. Вот они сталкиваются на ходу, отступают на шаг, смотрят друг другу в глаза и…
Дальше были разные варианты, вплоть до нежного поцелуя. Например, она медленно приближается, кладет ладони на его плечи, встает на цыпочки и чмокает в щеку, затем резко поворачивается, чтобы убежать. Но он успевает удержать ее, разворачивает к себе, шепчет что-то ласковое и целует в губы.
Лариса улыбнулась своим школьным мечтам. А на душе скребли кошки. Она насторожилась, прислушиваясь к себе. Благостный настрой улетучился, оставив после себя горьковатое послевкусие. Только что белая от снега улица вызывала в душе умиление и восторг, а теперь казалась холодной, неуютной и даже враждебной. Что это? Откуда налетел ветер, разворошил, разметал хрупкое ощущение счастья? Разве она не заслужила его, не выстрадала за годы одиночества? Да-да, одиночества, несмотря на присутствие мужчин, любящих, обожающих, добивающихся ее.
Она копалась в себе, пытаясь найти, зацепиться, вытащить на свет причину резкой смены настроения. Что произошло за короткий отрезок времени, пока она вспоминала свои девичьи грезы? А может, именно они, эти наивные картинки из ее детского воображения, и есть тому причина?
Так и не успев разобраться в сумятице чувств, она вошла в свой офис.
— Доброе утро, Лариса Сергеевна! — приветствовала ее Синара. — Как празднично сегодня на улице, правда? Я сейчас шла и не могла налюбоваться этой красотой.
— Да, я тоже заметила, — рассеянно отозвалась Лариса. — Надежда Васильевна у себя?
— Нет. Она позвонила, предупредила, что сначала зайдет в налоговую, потом в банк. Здесь будет только к обеду.
— Напомните ей о счетах, которые мы выставили транспортной компании…
— «Трансвику»?
— Да. Надо проверить исполнение по решению арбитража. Если они и дальше будут тянуть волынку, пусть объясняются с судебными приставами.
— Хорошо, — Синара открыла ежедневник, чтобы сделать пометку. — Ой, чуть не забыла. Звонили из администрации — во вторник приглашают на совещание по Центру искусств. С собой надо принести предложения по организации и учебной программе бизнес-школы.