– А кто это – Николай?
– Чернов, вон дом – рядом, с правой стороны. Они с детства дружили. Сережка – приезжий, местные пацаны, как водится, задирались первое время, а Колька вступался, драчун тот еще был! Днями на Волге пропадали: он Серегу и плавать учил, и рыбачить – за старшего брата был, хотя одного возраста, Сергей всего на год младше был. Когда Сергей пропал, Николай прямо почернел весь, так переживал.
– Как же он пропал?
– Да странно все. Он уже уезжать собирался, билет купил. Обычно перед отъездом он на лавочку выходил, с мужиками попрощаться, ставил им пиво, пару чалок воблы выносил – посол у него хороший был – опять же, Колькина школа. А тут – не видно его и не видно. Спохватились не сразу – люди на дачах, в отпусках.
– Мы с дедом к дочери в Астрахань уезжали на две недели. Ключи от дома он обычно Николаю оставлял, а тут не принес. У Кольки как раз в те дни – свое, неразволочное – очередной раздрай с женой: она у него, чуть что, вещи собирает – и к матери, а когда дочь замуж вышла, то – к дочери. То-то зятьку счастье привалило! Да только неизвестно еще – к матери ли или к дочери?..
– Кхе-кхе, – покашлял дед.
– Пойди, попей водички, – посоветовала жена.
– Да это я так… слюной захлебнулся.
– Чем другим не захлебнись, – озаботилась Зинаида Григорьевна.
– А сама-то?.. Поешь, как соловей.
Бабка хотела что-то ответить, но промолчала, видимо, уловив в словах мужа некий резон.
– Сварливая бабенка, – согласился, однако, дед. – С такой жить – долгим век покажется! Тут им обоим «свезло».
– Да и Колька – тоже стерва хорошая! – не согласилась с такой однозначной трактовкой супруга. – Чуть что – кулаками махать. Кто там у них прав, кто не прав, чужая семья – потемки. И в этот раз, бабы рассказывали, – крик, гвалт, потом Галька с сумками пошкандыбала, на всю улицу орет. Артистка та еще, но, кто видел ее тогда, говорят, с ярким фингальским огнем под глазом шла. И в те же дни Татьяну, мать Кольки, парализовало: достали деточки. Долго не лежала, слава Богу, меньше, чем через месяц умерла.
– Бедная!
– Да нет, можно сказать, что еще и повезло. Другие годами лежат, сами намучаются и всех вокруг себя намучают.
– А кто же за ней ухаживал?
– Дочь Николая забегала иногда, да у нее дети маленькие, а в основном, Наташка Шурманова. Она подруга Кольки и Сереги, росли вместе, дружили всю жизнь. У них даже отчества одинаковые с Колькой – Павловичи они. Отцы тоже дружили, на подругах женились.
«Не разбери-поймешь», – подумали подруги.
Дед пошевелился, вроде бы тоже хотел что-то вставить.
– Язык долог – век короток, – снова ни к селу, ни к городу брякнула баба Зина, упреждая.