Зачем человеку, сбежавшему от Босы Сеннен, возвращаться на ее бывший корабль? Даже если бы ему понадобилось срочно покинуть Колесо Стриззарди, разве мы не последняя команда в Собрании, которую выбрал бы любой здравомыслящий человек?
А как быть с тем, что Лагганвор сразу показался мне знакомым? Мы никогда прежде не встречались, у нас просто не было возможности пересечься. Лагганвор уже покинул корабль, когда я присоединилась к команде Босы.
Поместив эти назойливые мысли на одну чашу воображаемых весов, я складывала на другую детали, соответствующие его рассказу и означающие лишь одно: он был именно тем человеком, за которого себя выдавал. Его знания о корабле, от обводов корпуса до секретов Стеклянной Армиллы, – как может ими обладать тот, кто не провел достаточно много времени на борту «Рассекающей ночь»?
Когда ко мне пришел ответ на эту загадку, захотелось выплюнуть его, как кусок чего-то ядовитого.
Но я не могла.
Только Лагганвор мог знать то, что знает Лагганвор.
Но это не доказывает, что этот человек – Лагганвор.
Это позволяет допустить, что он очень хорошо умеет извлекать сведения из другого человека.
Извлечь сведения, возможно, доведя другого человека до гибели, досконально их изучить и пойти на радикальное изменение внешности, чтобы уподобиться этому другому человеку.
Стать Лагганвором.
Я ненавидела себя за то, что допустила эту мысль, но уже не могла от нее избавиться. Для того чтобы эти дополнительные фрагменты улеглись в уже сложившуюся картину, нужно было сделать только одно: найти объяснение его присутствию среди нас. И как ни странно, ответ на этот вопрос пришел довольно легко.
Лагганвором этот человек мог стать с одной-единственной целью: проникнуть на наш корабль. Внедриться к нам, разведать планы, сообщить о них тем, кто хочет захватить нас или уничтожить.
И кто лучше всех годится для этой роли, как не человек, который пострадал от произвола Босы Сеннен?
Это была всего лишь версия, я понимала, что меня к ней привела сомнительная интуиция, а не железная дедуктивная логика. Эта интуиция в немалой степени похожа на параноидальную подозрительность, естественным образом выработавшуюся у такой матерой выживальщицы, как Боса Сеннен. Я не смогла бы ничего доказать даже самой себе, и, решись я действовать на таких сомнительных основаниях, это не принесет пользы никому из нас. Выстраивая из аргументов карточный домик, я рискую разрушить его одним-единственным контрдоводом – что уж говорить о Фуре, которая всегда была наготове с сокрушительным, как таран, возражением. Возможно, это настоящий Лагганвор решил вернуться на свой старый корабль, узнав, что теперь тут другой капитан. Наверняка у него есть и другие враги, а мы предлагали ему своего рода убежище, способ выбраться из западни, которой стало для него Колесо Стриззарди. Вот почему он явился к нам, вот почему не сопротивлялся – просто из чувства самосохранения. Возможно, пистоли тоже повлияли на его выбор. Он знает, где находится клад, и давно мечтает добраться до него, а теперь у него есть шанс с нашей помощью завладеть частью этого богатства. А без Стеклянной Армиллы невозможно найти Скрягу.