— Ничего нет, все на словах. Мол — им поручили изъять, они и прибыли.
— Скажешь товарищам из особого отдела, что отдашь им Семенова лишь по письменному приказу товарища Конасова. Дескать, этот сиделец у тебя на особом положении, его в тюрьму сам уполномоченный по Архангельской губернии определил, и под расстрел идти тебе не хочется. Будет бумажка — будет Семенов. Понял?
— Так точно, товарищ Аксенов, всё понял, — обрадовался Власов.
— Вот и молодец, что все понял. А я к тебе сейчас своих людей пришлю, с ордером, ты им Семенова и отдашь, чтобы у тебя с особым отделом мороки не было.
Я положил трубку на рычаг, хмыкнул, а потом начал выписывать ордер на изъятие из Архангельской тюрьмы гражданина Семенова. Правда, его имя и отчество я вспомнить не смог, но решил, что Власов мне иного Семенова не отдаст. Закончив, шлепнул печать и вызвал в кабинет Кирилла Пушкова — толкового парня, числившего простым оперативником, но бывшего у меня вроде «чиновника для особых поручений».
— Кирилл, возьми пару бойцов, машину и привези сюда Семенова из тюрьмы, — приказал я. — Начальник в курсе.
Отправив Пушкова исполнять приказ, прикинул, что, если особисты уже и пришли к Конасову, им понадобится какое-то время, чтобы поругаться, а потом составить какую-нибудь бумагу. Стало быть, парни успеют забрать уголовника. Так, а куда я этого Семенова дену? Стоп, а ведь у меня здесь есть небольшой карцер, я его заприметил с самого первого раза, но пока не выпало случая воспользоваться. Значит, подойдет.
На всякий случай пошел проверять. Карцер и в самом деле на месте, внешний запор наличествует, и даже есть деревянный топчан. Пожалуй, для Семенова слишком шикарно. Но комнатенку успели набить всякой дрянью — сломанной мебелью, старой одеждой. Откуда все только и берется? Пришлось озадачить подчиненных, чтобы срочно вынесли все барахло. У дежурного по ЧК теперь появится еще одна задача — присматривать за узником и, если понадобится, водить его в сортир. Кипяток у нас есть, с пайком тоже что-нибудь порешаю.
В ожидании Семенова решил позвонить в бригаду, позвать комиссара. Спешилов, как всегда, к телефону шел долго, но явился-таки.
— Здравия желаю, товарищ комиссар, — поприветствовал я друга.
— О, если из ВЧК звонят, значит им что-нибудь нужно, — насмешливо отозвался Виктор.
— Это точно, — не стал я спорить. Спросил: — Вить, ты на Конасова рапорт в политотдел подавал?
На том конце провода произошла заминка, потом вздох Виктора:
— Слушай, собирался, все некогда было. А потом решил — да ну его к черту. Конасов за своих подчиненных ответственность нести должен, но, вроде бы, особых дел натворить не успели, ты жив остался.