Солнца не было, висела только серая морось да поднималась над головами мокрая вздыхающая слоновая трава; нижние части её стеблей уже начали гнить, образуя ещё больше почвы, на которой вырастет ещё больше слоновой травы. Пока они кружили и сворачивали по тропе из смятой травы, Меллас всё время сверялся с компасом, прижимая его к бедру.
Басс, идущий с хвостовым отделением, радировал, что проходит мимо поста БО роты 'чарли'. Мелласа и удивило, и расстроило то, как медленно они движутся, а ведь взвод – это меньше, чем треть роты. Он пошёл дальше, стараясь оценить, сколько ещё нужно пройти, чтобы позади осталось столько тропы, чтобы принять всю роту. Наконец, он приказал Коннолли остановиться. Приказ добрался до Ванкувера в голове колонны, и Меллас всех усадил на землю, чередуя направления винтовок вправо и влево, чтоб держать на прицеле обе стороны тропы. Он ждал сообщения от Фитча, что рота вытянула свой хвост из зоны высадки и можно двигаться дальше. Он чувствовал себя словно отделённым от других, потому что из-за травы видел только одного человека впереди себя по тропе и никого за собой, лишь на веру принимая, что рота всё-таки здесь. Моросящий дождик и мокрая слоновая трава промочили одежду насквозь.
Рация тихонько зашипела: 'Двигайся дальше. Приём'.
– Понял вас, – ответил Гамильтон. – Конец связи. – Гамильтон махнул Коннолли, и все поднялись на ноги, не дожидаясь команды Мелласа. Хороший радист и командир отделения действовали, не нуждаясь в лейтенанте, а Гамильтон с Коннолли прослужили вместе уже много месяцев. Внимание Мелласа привлекла пиявка, которая забралась на него. Правой ногой он постучал по левой, надеясь раздавить пиявку или хотя бы стряхнуть, чтобы не останавливаться и не поливать её репеллентом.
Рота продвигалась толчками, рация попеременно приказывала то стоять, то идти. Рота двигалась как гусеница, создавая где-то посередине сокращение, затем медленно вытягивалась, пока один боец не терял из виду другого. Тогда вперёд или назад – до ближайшей рации – летело сообщение: 'Разрыв в колонне'. Радист вызывал передовой взвод: 'Стойте. Мы вас потеряли'. Все останавливались. Люди закипали от злости.
Потом тыл колонны наваливался на парней, которых остановили. Сообщение летело вперёд или назад – до радиста: 'Контакт восстановлен'. И передняя часть гусеница вслепую двигалась дальше. Неторопливо каждая её часть чувствовала рывок впередиидущей части, и каждый морпех снова продолжал путь короткими и медленными шагами, едва выдирая ботинки из грязи. В это время задняя часть сбивалась в кучу и останавливалась. К тому времени, когда конец колонны рассредоточивался и двигался дальше, впереди снова появлялся разрыв.