Эти чувства к морской пехоте и явились причиной того, что Кэссиди был так глубого уязвлён, когда обнаружил, что чека на одной из его гранат разогнута. Сила тяжести могла невзначай сорвать гранату с чеки, и граната бы взорвалась. В то утро, выдвигаясь вместе с ротой, Кэссиди делал вид, что ничего не произошло, но был встревожен и чувствовал себя одиноким.
Шёл пятый день без еды, и рота, спускаясь с гор в долину, двигалась в каком-то оцепенении. Воздух давил, словно полотенце в парной. На скалах руки горели от верёвок. Когда они спустились в более тёплый воздух, тело Вилльямса стало разлагаться быстрее, и из плащ-палатки уже начала капать какая-то жидкость. С его рук сходила кожа. Ноги распухли в ботинках. Он вонял. Мухи изводили нёсших его ребят.
С ногами у Хиппи стало хуже. Он вынул шнурки из ботинок, чтобы приспособиться к распуханию. Он шёл как лунатик. Про себя бормотал: 'А сейчас ты сделаешь шаг?' – и делал шаг. Как дух на исковерканных ногах, он час за часом повторял процедуру.
Мелласу словно не хватало воздуха. Его тошнило, но блевать было нечем. Одежда прилипла к телу как пищевая плёнка. У всех нарушился водно-солевой баланс, и он беспокоился о том, что может случиться тепловой удар.
Они достигли долины, где стремительный поток белой от пены воды размыл почву джунглей до голых камней. Меллас решил идти по воде. Скорость сейчас решала всё. Полковник Симпсон в последние два дня вызывал Фитча каждые полчаса и настаивал, что ему 'крайне необходимо' достичь контрольной точки 'эхо' к 12:00 пополудни. Эти слова, словно бесконечная песня, крутились в голове Мелласа. Вам крайне необходимо достичь контрольной точки 'эхо' к 12:00 пополудни. Безопасность пошла прахом. Возможно, окажись морпехи в беде, они бы не смогли сообщить об этом по рации. Они свернули на восток и порою шли по грудь в быстрой воде. Пенисы съёжились в комочек, мошонки упрятали яички глубоко в тело. Руки, несущие оружие над водой, изнемогали. Фитч приказал Релснику не отвечать. На передачу уходило гораздо больше энергии, чем на приём. По правде говоря, в роте оставалась всего пара аккумуляторов, у которых ещё был шанс связаться с другим подразделением в случае, если рота вляпается в дерьмо.
Меллас отказался от безопасности. Он стянул фланги, шедшие в джунглях по обоим берегам реки, и повёл роту прямо вниз по руслу; Ванкувер встал в голове, Меллас – за ним.
Время от времени кто-нибудь падал. Поток тут же всасывал человека в себя, тяжёлый рюкзак и оружие тянули вниз, покуда товарищи не добирались до него и не помогали подняться на ноги. Один раз в воду упал Поллини. Меллас как раз оглянулся назад на колонну и увидел, как Поллини промахнулся мимо протянутой руки Кортелла и плюхнулся спиной в воду. Он просто молчал и смотрел, как и все остальные. Потом сбросил свой рюкзак на берег и, держась за руку Гамильтона, пошёл на середину реки, крича остальным составить живую цепь. Но они двигались недостаточно быстро. Поллини пронёсся мимо как курьерский поезд, летящий на зелёный свет. Меллас видел, как он вынырнул на середине, на самой глубине и стремнине, и заколыхался вниз по течению. Каска колотилась о камни, спасая череп от раскалывания. Меллас смотрел, как он уплывает, и уже думал, что видит его в последний раз, но тут Поллини наскочил на большой валун, и тот отбросил его на мелководье.