– Меллас, – терпеливо спросил Фитч, – чего ты хочешь?
– Я думаю, нам нужно разведать ту долину. Она словно склад возле трассы.
– Бенхай – это не грёбаная трасса, сэр, – тихо сказал Релсник.
– И на ней гуковы контролёры на каждом сраном километре, – поддакнул Поллак, – и собирают они не четвертаки.
– Я не планирую спускаться по Бенхай, – сказал Меллас. Он повернулся на голос Фитча. – Она обеспечивает хорошее прикрытие на случай, если кто-нибудь поднимется по долине, чтобы по нам ударить.
– Ага, клёвым стали б вы прикрытием, с дырками-то по всему телу, – сказал Поллак.
Фитч молчал.
– Не помешает, если мы покажем батальону, что проявляем инициативу, – прибавил Меллас.
После долгого молчания Фитч сказал: 'Ладно. Сам выбирай сумасшедших, которые пойдут за тобой, валяй. Возьми с собой Дэниелса, если он захочет. Сколько собираешься отсутствовать?'
– Думаю, дня три.
Меллас достал карту, и Фитч включил фонарик. Слабый красный огонёк осветил внутренность палатки. Меллас увидел, как возле своих раций в подстёжках от плащ-палаток свернулись Поллак и Релсник.
На следующее утро первый взвод дежурил по расположению, отделения второго и третьего взводов отправлялись в боевое патрулирование. Сторожевые отряды исчезали в джунглях на южной стороне горы или рассаживались с биноклями по обрывам утёса. Сформировали рабочие группы для укладки колючей проволоки, сжигания мусора и рытья более глубоких отхожих мест. Меллас вызвал добровольцев. Как он и ожидал, почти все предпочли занятия в рабочих группах. И, как и ожидалось, Ванкувер первым заявил, что пойдёт. Он же уговорил Дэниелса. Мелласу пришлось снова бросать клич на гранатомётчика. В конечном итоге появился Гамбаччини, заявив, что идёт только потому, что Басс напомнил ему, что настала его очередь идти в добровольцы. Фредриксон счёл себя обязанным пойти, так как по-прежнему оставался единственным санитаром взвода.
Днём они поспали четыре часа. Потом начернили руки и лица и уложили снаряжение.
В темноте понадобилось больше трёх часов, чтобы, пройдя почти весь путь на верёвках, спуститься к джунглям. Ванкувер встал в голове с винтовкой М-16 вместо пулемёта М-60, чтобы у каждого боеприпасы оказались сходны. За ним шёл Меллас. Следующими – Дэниелс с рацией и Гамбаччини с гранатомётом. Фредриксон замыкал колонну и шёл чуть ли не спиной вперёд, выставив М-16 в темноту за собой.
Они молча двигались под высокими деревьями, которые шелестели в темноте над головой. Наконец, подошли к ручью и повернули вдоль него на север. Они использовали его шум как указатель направления и как маскировку своего передвижения. Чувства Мелласа обострились. Дрожь прокатывалась по спине. Он ощущал себя удивительно сильным и опасным. Ванкувер – в голове. Четыре испытанных в деле морпеха. Дэниелса поддерживает гаубичная батарея. Если тучи рассеются, то самолёты из Дананга или, быть может, с авианосцев, что курсируют в Китайском море, могли бы подлететь и поддержать их. Они могли бы даже вызвать 'Волшебного дракона Пыха' с его огненными струями 40-миллиметровых снарядов с небес. Он представил, как маленький отряд тихонько подкрадывается к противнику. В памяти всплыла песенка дуэта 'Ян и Сильвия' времён обучения в колледже, в которой под гитару, неистово и слаженно, пелось об изгнанниках: 'Они были вооружены. Все были вооружены. Три парня Маклины и тот дикарь Алекс Хэр'.