– Господи Исусе, заткнулся бы ты нахрен, – громко прошептал Меллас. Остальные молчали, ожидая приказаний Мелласа. 'Чёрт, – наконец сказал Меллас. – Пошли его поищем'.
Юноше удалось отползти почти на тридцать метров от того места, где его оставили. Меллас засветил фонарик и прикрыл свет ладонью. В рот солдатика набилась грязь и смешалась на зубах с кровавой слюной. Широко открытыми глазами он смотрел на морпехов, сложив губы в немой мольбе.
– Что же, сэр, кажется, его дружки на востоке отсюда, – сказал Фредриксон.
– Угу, – прошептал Меллас.
Наступила неловкая тишина.
– Как думаешь, он будет жить? – спросил Меллас.
– Не имеет большого значения.
– Что так?
– Тигры. А это лёгкий кусок мяса.
– Но ведь он умрёт до того, да?
– Разрази меня гром, если я знаю. Я простой 'эйч-эм-три'.
Вдруг паренёк потерял самообладание, и с его губ сорвался страдальческий крик, за которым последовали приглушённые всхлипывания. Фредриксон перевёл предохранитель на винтовке в боевое положение. 'Это будет не впервой, сэр', – сказал он.
– Не стреляй, – Меллас снял свой предохранитель с боевого режима. Он направил ствол прямо парню в голову. Паренёк смотрел на него и громко плакал, сопли текли из носа. Меллас вернул предохранитель в боевой режим. 'Мы не можем', – прошептал он.
– Лейтенант, сделайте ему одолжение. Он умирает.
– Мы этого не знаем.
– Я, нахрен, это знаю.
– Может, мы могли бы взять его собой.
Фредриксон вздохнул: 'Мы размажем его кишки по всей округе. Даже если он выживет, мы должны будем передать его в руки АРВН, а они убьют его медленней, чем тигры'.
– Мы не знаем этого наверняка, – Меллас тихонько коснулся парня носком ботинка.
Фредриксон наставил ствол в голову раненого.
– Не убивай его, – холодно сказал Меллас. – Это приказ, Фредриксон. – Он попятился от парня. – Он сможет выкарабкаться. Может, его товарищи совсем рядом.
– Если так, – сказал Гамбаччини, – давайте убираться отсюда к чёртовой матери.
– Вы оставите его, лейтенант? – спросил Фредриксон.
– Он может выжить, – сказал Меллас. – Есть шанс, что сослуживцы подберут его. Они могли слышать выстрелы. – Он подыскивал другие причины. – Это было бы убийство.
Никто ничего не сказал. Джунгли затихли. У Мелласа больше не было иллюзий насчёт их уязвимости. Они были одни, точно так же, как и плачущий у ног чужак был один; их причины находиться здесь, вероятно, не сильно отличались от его причин.
– На восток, сэр? – спросил Ванкувер. – Туда, куда он полз?
Меллас ничего не говорил. Парни нервно переминались.
– Давайте, блядь, уйдём отсюда, – прошептал, наконец, Гамбаччини. – Я замёрз.