Джексон остановился. Его потряхивало от ярости. Он сделал глубокий вдох и выдохнул.
– Ну, я-то ничейный ниггер, – продолжил Джексон. – Я не ниггер какого-нибудь студентика колледжа и не грёбаный ниггер какого-то киношника. Я свой собственный ниггер.
– Если ты свой собственный ниггер, то как так получилось, что ты позволил Китайцу уговорить себя отказаться от отделения?
– Он не подбивал меня на это. Мне больше некуда было деваться. Если я беру отделение, я ниггер системы. Если остаюсь там, где я есть, я ниггер Китайца. Ни тебе встать, ни тебе лечь. Куда ни кинь, я чей-то ниггер. Поэтому я взял рацию, когда лейтенант Фракассо мне предложил, и потому сейчас её таскаю. – Он фыркнул. – Таким образом, я оказался где-то посередине и похож на вашего ниггера. – Он снова фыркнул. – Кажется, это лучший для меня выход оставаться собственным ниггером. – Он посмотрел на Мелласа, с выражением вопроса на лице. Меллас понял, что Джексон старается понять, как он всё это воспринимает.
Он смотрел в туман и рисовал в воображении случаи, когда он подшучивал над парнями, подобными Джексону. Потом он видел Крота, обернувшего к нему лицо после чистки пулемёта, когда Кэссиди постриг Паркера. А потом Джексона, всем телом бросающегося на бамбук, чтобы подготовить ненужную посадочную площадку, а потом стоящего в открытую посреди сыплющихся снарядов и эвакуирующего раненых с Маттерхорна. И снова Крота, заглядывающего в блиндаж, в котором подорвали Янга, и согласного в одиночку занять его; перепуганного, но понимающего, что эта ключевая позиция обороны известна теперь врагу. Он понимал, что таким парням его помощь вовсе не нужна. Всё, что ему нужно сделать, это уйти с их дороги. 'У меня не получилось, Джексон, – сказал он. – Прости'.
– Ничего подобного, сэр. У вас получилось не хуже, чем у всех остальных. Мы с Кротом только представили, как вы с другими лейтенантами всю ночь обмозговывали тот херовенький план по взятию Вертолётной горы.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Сраное 'внезапное' нападение Шрама, – проговорил Джексон сквозь смех. – Бли-и-ин!
Они снова стихли.
– Итак, если белые люди оставят вас в покое, – сказал Меллас, – куда же это вас, парни, приведёт? Наше общество управляется белыми людьми. Богатыми белыми людьми, на самом деле.
– Да, – сказал Джексон, – и богатенькими ниггерами тоже. Посмотрите, кто воюет на этой грёбаной войне: бедные белые и бедные чёрные. И случайные прoклятые дурачки вроде вас, прошу прощения у лейтенанта. – Он замолчал и перевёл глаза на джунгли внизу. Меллас не мешал ему думать. Потом Джексон повернулся к нему. – Мы должны сами решать свои проблемы, – сказал он. – Всё, что требуется от вас, это начать относиться к нам как ко всем остальным. Только и всего. Нам не нужно ничего особенного. О да, у нас есть люди, которые будут подводить нас. Жестоко подводить. В ярости они будут повсюду бросаться говном и крушить предметы. И у вас тоже такие люди имеются. Возьмите хоть грёбаного Кэссиди. Но нам не нужна никакая особенная помощь. Мы люди. Просто относитесь к нам как к людям. Мы не глупее вас и не умнее. – Он посмотрел на Мелласа. – Хотя музыку мы сочиняем лучше.