Я рефлекторно уклонился, и тяжелая оглобля просвистела мимо, обдав мои торчащие волосы ветерком.
– Ни хрена себе реакция, ты не заболел? Ты же сроду все в тыкву ловил! – крестьянин пристально уставился в мои глаза, – Точно, и глаза у тебя поменялись. Осмысленные какие-то, будто и не дурак вовсе.
Блин! Так и спалиться не долго.
– Мууу, – я замахал руками и сдвинул зрачки в кучу. Надеюсь, все правильно делаю?
– Ан нет, показалось, – облегченно выдохнул крестьянин, – Но на цепь я тебя сегодня за твою безалаберность посажу. Ежели что с Пегой барина нашего случилось, не жить тебе, Акакий.
Цепь? Барин? Тут еще и рабство имеется? Ну, Локи, ну паразит!
– Все норм, – раздался голос бога, – Мне пока нравится, как ты действуешь. Хитрость наше все, не зря же я тебя выбрал!
– Ты сразу не мог сказать? Я еще и в рабах оказывается!
– Да не раб ты! Просто тупой, вот и держат тебя периодически на цепи, чтобы чего не натворил. Я к тебе проездом заскочил ненадолго, дела у меня неподалеку. Если вопросов нет – побежал я.
– Стой! Это правда… ну, про меня и свиней?
– Не совсем. Бывший хозяин тела как-то рискнул совокупиться с хрюшкой, но ничего не вышло, только бедное животное напугал. Однако засекли его местные за этой прелюдией. Ну и погремуху прилепили.
– Фух…, – облегченно выдохнул я, вычеркнув зоофилию из биографии. Стоп. Я что, это вслух сказал?
Судя по ошалевшему лицу крестьянина, последнее слово действительно было произнесено достаточно четко.
– Фух, фух, фух, – я натянул идиотскую улыбку и побежал за подвернувшейся бабочкой.
– Бабочка это, Акакий, а не фух! А, толку-то тебе дураку объяснять, – он с расстроенным видом махнул рукой.
Вроде мужик-то на самом деле неплохой, даже верит в меня немного.
– Еда. Домой. – тон его голоса внезапно изменился на командный. Так обычно хозяин подзывает собаку.
Видимо по правилам, мне сейчас нужно среагировать и идти за ним. Я грустно вздохнул и послушно поплелся за ним в деревню, решив, что конфликты мне пока не нужны. Бежать с острова некуда, денег нет. А там куда меня ведут, наверное, покормят.
– Эх, Акакий. Вот веришь-нет, завидую я тебе иногда. Спроса с тебя никакого, целый день сидишь себе на природе, да ворон считаешь – начал изливать мужик свое горе, неторопливо шагая по проселочной дороге.
Я обратился в слух. Первая познавательная информация, пусть выговориться.
– …а я что? – продолжал он, – Дима вспаши, Дима засей, Дима детей вырасти. Еще и его Высокородие, хрен бы его побрал. Мало того, что право первой ночи не отменил, хотя клялся-божился, так еще и оброк задрал. Да чтоб ему обдристаться, козлу! Жалко, Ленку, умница она у меня. А за Феофана Андроновича нашего речи ведут, что больно охоч он до извращений всяких.