В качестве плацдарма для дальнейших действий Врангель принял решение осуществить десант из Крыма на Кубань. Однако к этому времени уже трудно было рассчитывать на активную поддержку истощенного годами боевых действий станичного казачества. Тем более что большевистское руководство предпринимало меры по недопущению возобновления враждебных выступлений казаков. Так, в период десанта на Кубань несколько тысяч пленных кубанцев были перевезены красными в другие регионы, прежде всего на Европейский Север России, где многие погибли[576].
Донское казачество оказалось мобилизовано в Красную армию вскоре после сдачи донцов под Новороссийском. Кроме того, во избежание казачьих выступлений против врангелевского десанта были направлены крупные силы РККА. Огромные обозы не позволили высадившимся казакам действовать мобильно, и соединиться с Фостиковым не удалось. В итоге десант Врангеля успехом не увенчался. Тем не менее к врангелевцам на Кубани присоединилось около 10 тысяч казаков.
По прибытии казаков Фостикова в Крым появилась возможность сформировать Кубанский корпус, который и возглавил этот генерал. В ноябре 1920 г. казаки эвакуировались в Турцию из Феодосии и Керчи, причем погрузка была организована на высоком уровне – практически все желающие уехать смогли это сделать. Всего выехало около 52 тысяч казаков.
Вынужденное оставление Родины, за которую они столько времени боролись и вне которой не представляли свою жизнь, стало жизненной драмой и трагедией казаков. Генерал П.И. Аверьянов был очевидцем того, как происходила эвакуация кубанцев в Феодосии, и оставил свидетельство об этом: «Стали прибывать на базу кубанские конные полки. Они подходили к ней в конном строю, затем спешивались и уже пешими вводились на базу, оставляя своих лошадей на произвол судьбы. Некоторые казаки плакали, обнимая и целуя своих коней, другие убеждали толпившихся возле базы в небольшом числе феодосийских обывателей разобрать казачьих лошадей по своим домам, на что получали в ответ: “А чем мы будем их кормить?” Изредка раздавались револьверные выстрелы, которые объясняли тем, что некоторые офицеры убивали своих коней… Вскоре все прилегавшие к базе улицы были заполнены брошенными казаками лошадьми, которые тревожно ржали, тянулись за казаками, подходили к ограде базы, просовывали в отверстия ограды свои головы… Несколько коней прорвались через ворота за своими хозяевами на самую базу. В общем получалась потрясающая нервы картина. Многие беженцы, наблюдая ее, плакали, плакали и сами казаки.
Все это в связи с непрекращающимися взрывами и красными отблесками последних на темном небе создавало… очень жуткое настроение»