Но все остальное, ничем посторонним не связанное, могло бы, кажется, работать для возможно более быстрого восстановления всего правительственного аппарата, разваленного революцией и добитого порядками Гражданской войны.
Особенно много надо было сделать в отношении населения и разумными мерами, восстановлением законности и твердостью власти привлечь его на свою сторону. В действительности же часть машинных деталей гражданского управления восстановлена, но пребывает в состоянии абсолютного ничегонеделания и только плодит бумагомарание и нелепые проекты.
Вдобавок, как бы нарочно, жизненные отделы областного управления отданы в руки таких персон, которых по глупости и лени нельзя допускать к хоть сколько-нибудь серьезному делу, или таких, которые по подвигам прежней служебной деятельности одиозны для населения.
В результате бурлят и работают только разные осведомители и контрразведчики.
Сегодня учинили очередную провокацию; уверили Розанова, что подошедшие от Пограничной чешские эшелоны раздают рабочим оружие и подстрекают их на бунт на почве требования хлеба. Всю ночь и часть дня находились в состоянии боевой готовности, та же комедия, что проделывали с нами в Омске.
Тщетно пытался убедить Розанова в нелепости всех слухов; по этой части он всецело в руках Крашенинникова.
Дошло до того, что Чечек приехал к Розанову и выразил ему свое крайнее удивление по поводу мер, направленных открыто против чешских войск, которые ведут себя лояльно и нейтрально.
Тем не менее Розанов все-таки был у Ойя и выразил ему невозможность спокойно и продуктивно работать, когда постоянно приходиться ожидать всяких волнений, инспирируемых теми, кто должен нам помогать, подразумевая под этим чехов и американцев.
Видел впервые японского главнокомандующего и его начальника штаба Инагаки[1895] – два гладких, самодовольных японца с непроницаемыми рожами и стереотипной улыбкой. Оба говорят по-немецки, и это облегчило разговор.
Ойя весьма откровенно ответил, что ручается, что чехи будут держать себя спокойно, так как знают, что их отъезд на Родину зависит сейчас от японцев, а потому с ними ссориться не будут; что же касается американцев, то их командование сохраняет полный нейтралитет, а если симпатии отдельных персонажей американского отряда не на нашей стороне, то он, Ойя, не считает себя вправе путаться в столь деликатные подробности.
Все это очень мило, но остается фактом, что чехи и американцы спрятали у себя в казарме большинство вдохновителей и исполнителей гайдовского восстания, а американский караул «случайно упустил» группу второстепенных главарей, сданных ему под охрану.