22 декабря. Из Благовещенска получена телеграмма, что местное земство, казачий круг и большевистские советы решили прекратить вооруженную борьбу и на сегодня назначен общий съезд делегатов для выработки условий.
Сдал должность начальника штаба полковнику Смирнову, с текущей работой он справится; правда, что опыта у него немного, но есть характер и решительность с некоторой, правда, склонностью к умеренной доле атаманства, но при теперешней владивостокской обстановке с несомненным и все возрастающим влиянием атаманских Читы и Хабаровска некоторая доля беззаконности быть может даже и нужна.
У здешних чехов идут энергичные приготовления к приему сибирских эшелонов к последующей эвакуации морем; при этом их верхи заявили весьма откровенно, что при отъезде они вернут России все полученное от нас вооружение, но все остальное вывезут с собой и не допустят таможенного над собой осмотра.
Кто-то из двойных агентов нашей разведки (нисколько не удивлюсь, если бы обнаружилось, что он исполнял распоряжение Крашенинникова) осведомил чехов о моем проекте просить союзников направить их эшелоны на Харбин. Хорошо, что я уехал, а то это обстоятельство могло осложнить и без того уже корявое положение Розанова, которому предстоит вынести на своих плечах ношу, обратную сторону всего, связанного с прибытием сюда всех чешских войск.
23 декабря. Распрощался с Владивостоком. Накануне отъезда узнал от Смирнова, что от разведки получены сведения, что так называемый комендант крепости полковник Томилко, «освобожденный» Розановым от вышеуказанной должности, собрал к себе командиров частей своей Амурской бригады и обсуждал с ними проект восстания с помощью красных партизан и установления какой-то новой государственной власти.
Видел С.И. Колокольникова[1946], вызванного в Читу, куда уже приехали Гаврилов[1947] и Кропоткин[1948], своевременно удравшие из Омска, и где, как говорят, уже находится Третьяков. Все это связано с планами Семенова о создании двойной автономной Сибири.
Адмирал как будто бы уже сброшен со счетов, и все вращается вокруг имени Семенова, выдвигаемого в логические приемники носителя всей власти. Сие основывают на том, что в руках атамана реальная сила (в чем она заключается, знает только Аллах) и что за ним стоят японцы, а по мнению некоторых, якобы и другие союзники (от Нокса знаю, что это доподлинная ложь; сам Нокс не может хладнокровно слышать про Семенова, американцы относятся к нему не лучше).
На ст. Никольск встретился с несколькими старыми офицерами сибирских полков; провожали генерала Смирнова, назначенного Розановым на место коменданта крепости. Жаль, что это сделано так поздно, Смирнова знаю по его службе в штабе 3 Сиб[ирской] стр[елковой] дивизии и по его доблестной боевой службе на фронте.