Стас, видя скорее мое смятение, ничего не стал спрашивать. Да я бы сейчас нечего ему и не сказала.
Села в кресло, пристегнулась. Прикрыла глаза. Божечки. Что же это с самого начала-то какая-то неразбериха? Нет, прилетим на место, все расскажу Стасу, не хочу недомолвок, тем более, было бы, что скрывать. Я-то ни в чем не виновата и не замешана.
Пилоты объявляют, что полет будет проходить четыре часа. Мне подурнело. Уже взлетели, меня тряхануло, когда самолет отрывался от земли. Голова закружилась. Твою мать. Это ж что значит, всех красот с высоты птичьего полета я не увижу? Нужно хоть попросить Стаса поснимать на телефон. Я только открыла глаза, но сильное головокружение заставило тут же закрыть их обратно, причем у меня вырвался такой жалобный стон.
– Варька, ты совсем зеленая! – услышала я обеспокоенный голос Стаса. – Можешь потерпеть еще чуть-чуть? Скоро уже можно будет вставать.
– Ага, – только и смогла выдавить я, так как меня начало уже подташнивать.
– Скоро наберем нужную высоту… – продолжал Стас.
– Не надо, а то я не дотерплю, – через силу скривила я в улыбке губы.
– Понял.
Я пыталась отвлечься разговорами на разные приятные темы. Но видимо, мои внутренности не хотели отвлекаться, а в первую очередь – желудок. Он хотел срочно стать пустым. Я гладила его, как котенка, чтобы не стошнить раньше времени. Я настолько увлеклась самокопанием, что только когда на мне, расстегиваясь, щелкнул ремень, поняла, что меня зовут.
– Варя, ты слышишь меня? – взволнованный голос мамы.
Я киваю. И живот скручивает спазмом. Я не открываю глаз, потому что понимаю, что меня тут же вырвет. Чьи-то руки вытаскивают меня из сиденья, и я держусь за руку очень крепко, но глаз не открываю, потому что чувствую, что не дотерплю. Я открыла их только когда услышала шум воды. Дверь закрылась. Рядом стояла мама.
– Блин, мама, мне так плохо, – только и успела я сказать, как тут же поздоровалась с унитазом.
– Девочка моя, – мама гладила по голове, говорила ласковые слова.
Но мне было все равно. Я думала, помру в этой комнатке.
Однако нет, через каких-то двадцать минут я все-таки смогла разогнуться. Маман вышла из туалета почти сразу. Отговорилась, будто пошла искать таблетки от укачивания. А я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Как там Стас сказал, зеленая? Это он не обманул. Я сейчас напоминала себе лягушонка: растрепанные волосы, большущие глаза и цвет кожи точно зелено-серый, тьфу. Стянула с волос сползшую резинку, перевязала хвост, умылась прохладной водой. Немного полегчало. Увидела, что на крючке висит полотенце, не побрезговала (вроде, в самолете кроме нас никого, да и как я поняла, я первая посетила туалет), сняла, намочила его и приложила ко лбу, почувствовала блаженство. Щелкнула ручка двери, в щель заглянула мама.