«Странно, – подумалось мне, – почему не слышно ни единого звука?»
Складывалось ощущение, что в лесу нет даже сверчков, которые любят разводить свои трели в ночи. Неожиданной порыв ветра пронизал меня холодом до костей, и я, отбросив все сомнения, нырнула в первое попавшееся углубление. С замиранием сердца ощупала пространство вокруг себя. С облегчением выдохнула шумно, когда поняла, что внутри пусто. Свернулась калачиком и, подложив под голову руки, как заклинание, начала повторять мысленное послание вселенной о том, чтобы все это было сном, чтобы я проснулась дома в мягкой постельке и в теплой пижамке.
– Божечка, пожалуйста, пожалуйста услышь меня, – шептала я в темноту.
Я наблюдал за Лерой, держась на некотором расстоянии. Не хотел, чтобы она видела меня, как и не хотел, чтобы она знала, что я участвую в травле ее. Тряхнул мордой, отгоняя назойливых мошек, что так и норовили залезть в уши и ноздри. Ночь сгущала свои тени, поглощая лес непроглядной тьмой. Тихо переставляя лапы, стараясь, чтобы не хрустнула ни одна ветка, я подобрался к той яме под деревом, где спряталась Лера. Тишина окутала лес. Странно. Такого не замечал раньше. Тихий гул чужих мыслей в голове отвлекал. Я не мог сосредоточиться на девушке, потому что этот гул нарастал с каждой секундой все сильнее, и уже даже можно было разобрать отдельные слова и фразы. Собратья о чем-то спорили, и я должен был принять в этом споре непосредственное участие. Задрал голову кверху и втянул в себя влажный лесной воздух. Посторонних запахов в радиусе километра я не слышал, как и не чувствовал опасности.
Стая девушку довела до того места, которое было обговорено с Морганой и Ароном. Дальше будет легче. Еще несколько дней, и Лера должна прийти к озеру, где и будет ее ждать князь. Шумный выдох, и кровь побежала по венам быстрее, заставляя всем естеством воспротивиться этому факту. Из пасти готов был вырваться негодующий вой, но я подавил в его в себе, понимая, что этим своим выбросом эмоций, скорее всего, напугаю Леру, а ей нужно набраться сил и отдохнуть. Внутри разлилась тоска. Я чувствовал себя настолько виноватым, что это разъедало меня изнутри, выжигая все человеческое, что еще осталось во мне.
Я опустил голову ниже ко входу в яму. Тихие всхлипы и монотонные слова насторожили меня. Я напряг слух и замер. Из глубины до меня доносился голос Леры, и в нем было столько мольбы, что невольно сжалось сердце, а перемежающиеся со словами всхлипы разрывали его в клочья. В голову забралась мысль – когда я стал таким чувствительным? Когда? Не помню я такого. А в своей звериной ипостаси? Так я вообще не чувствовал, что у меня есть сердце. Думал, что там давно твердый камень, безразличие ко всему, что происходит вокруг, не считая, конечно, стаи. Они для меня нечто большее, чем даже я сам. Но вот к внешним проявлениям я был равнодушным совсем. Сколько раз, выполняя задания Арона, я, не задумываясь, лишал жизни не только демонов, что смели бросить князю вызов, но и обычных людей, что были ему же неугодны. И ни разу, ни разу нигде и ничего не кольнуло и не защемило.