– Я принесла кое-что, – попыталась она высвободить руку, но Вихсар не позволил.
Вот зачем она ходила в чащобу – его Сугар старалась для него. Гордая княжна, неприступная Сугар, была ещё и великодушной – качество достойное его будущей жены.
– Потом.
Вихсар забрал из её руки котомку, бросил рядом, поднёс её пальцы к своим губам, поднял взгляд, погрузившись в глубину голубых глаз. В них по-прежнему блуждала скованность и стеснённость, и что-то ещё, то, от чего лёд в её глазах таял, делая взгляд тёплым, тягучим, туманным. Мирина сжала губы, и те налились краской, делаясь такими же вишнёвыми, как поясок на узкой талии. Желание, подогретое хмельным зельем, огненной волной всколыхнулось в нём, бросая в дрожь. Опьянённый красотой и ароматом, он притянул её к себе ближе. Теперь она пахла лесом, хвоей и чем-то сладким, едва уловимым. Пахла упоительно. Сердце забухало гулко, вся кровь хлынула в вниз живота, отяжеляя до твёрдой стали плоть. Вихсар потянулся к Мирине, не слыша дробящей боли в рёбрах. Он хочет касаться её. Прямо сейчас. Хан вторгся руками под подол белоснежной рубахи, обхватывая тонкие щиколотки, скользнул вверх по гладким, как шёлк, икрам, ощущая каждый изгиб её стройных ног. Мирина не пыталась отстраниться, но её осторожность и твёрдость опускалась ему на плечи грузом – она ещё не готова принять его. Но остановиться было невозможно. Вихсар поднял ладони выше, задирая рубаху, припал губами к её колену, проведя языком по ямочке, втягивая с жадностью горячий густой запах. Мирина качнулась. Он услышал, как она задышала глубоко, шумно, сбивчиво, а в следующий миг княжна коснулась его волос.
– Тебе приятно? – прошептал он, стараясь быть не слишком настойчивым, но нетерпение рвалось наружу против его воли.
Не дождавшись ответа, Вихсар смял округлые бёдра, оставляя следы пальцев на коже Мирины. Он провёл ладонью между её ног и мгновенно потерял ум, когда коснулся мягкого сокровенного места.
Мирина отпрянула, будто очнувшись только, Вихсар грубо удержал её, но, сделав тяжёлый вдох-выдох, выпустил, чувствуя, как давят на плечи её ладони. Он не должен так неосторожно и грубо оборвать тонкую нить её доверия, что протянулась совсем недавно.
В затуманенную голову запоздало донёсся с улицы весёлый возглас.
– Хотел тебя увидеть, – сказал он хрипло, видя, как Мирина напряглась вся, продолжая стоять на своём месте и смотреть. – Но лучше тебе уйти.
– А раны? Их надо… – заговорила она севшим голосом и вдруг опустилась, присаживаясь рядом.
– Ты не слышала, что я тебе сказал, Сугар? – грянул хан, опалив девушку жёстким взглядом.