– Ты ли это, или морок какой? – выпустили её губы вздох облегчения, окативший свежестью успокоительной. – Ну, здравствуй, Мирина.
– Здравствуй, матушка, – ответила княжна в свою очередь, хоть так называть её стало вдруг непривычно, будто чужая.
Княгиня, не мешкая больше, вскинула руки, обхватила плечи падчерицы, чуть сжала, ощупывая, будто и в самом деле не верила, что перед ней живой человек.
– Какая ты стала… – молвила, всё скользя по ней изучающим взглядом, исследуя, – похорошела, повзрослела как, красавицей настоящей стала, – Световида вдруг склонилась, и щёк Мирины коснулись её твёрдые, такие же прохладные, как пальцы, губы, мазнул тонкий запах спелой земляники.
Мирина скосила взгляд на Векулу, и Световида встрепенулась вдруг, выпустив княжну, обратила взор на десятника, улыбнулась ласково.
– Это десятник Векула из княжества Явлич. Они меня привезли сюда…
Мирина осеклась, не зная, как сказать, объяснить, чтобы матушка ничего не подумала лишнего, да только женщины-чернавки оживились за спиной Световиды, зашептались, бросая острые взгляды то на пришлых мужчин, то на Мирину. И понятно, почему – где была всё это время, как же вышло так, что воины Явлича прибыли вместе с дочкой княжеской в городище?
На лице же Световиды недоумение отразилось, когда Мирина представила витязей, но, слава Богам, допрос княгиня не стала учинять на глазах прислуги да в кругу кметей, широким жестом подозвала Аргуна, рослого мужчину с каштановыми волосами, оттенявшими зелёные, как тина речная, глаза – он верной защитой был княгине после того, как погиб князь.
– Аргун, проводи гостей в гридницу, накорми и напои, всё чин чином. А после, к вечеру, жду к столу всех. Праздник у нас, пропажа вернулась, – Световида обратила мёрзлые глаза на княжну, и той не по себе сделалось от речи её вычурной, от приёма сдержанного.
– Прошу пройти под кров, с дороги отдохнуть да братину испить с воинами нашими, – сказал Аргун голосом грубым, зычным.
– Благодарствую, государыня, – преклонил Векула голову перед княгиней, и стало видно, что тревога легла в глубине его глаз, на Мирину коротко глянул, настороженно, и ничего ему не оставалось, как проследовать за Аргуном, дав знак остальным идти за ним.
Пронаблюдав за уходящими мужчинами, что вскоре скрылись в тени построек, Мирина, оставшись с Евгастьей только, вовсе оробела.
– Пойдём, – взяла Световида девушку за руку, увлекая за собой к хоромине.
Мирина старалась ни на кого не смотреть: ни на женщин суровых, ни на чернь, что высовывалась из-за углов, в чьих глазах удивление было да страх какой-то, хотя и чувствовала, как её всю разглядывают жадными взглядами, выедавшими, казалось, до самых костей.