– Дак, нет его, – вздохнула женщина, – Уж полчаса как убежал куда-то. Схватил ключи и куртку и испарился. Сказал только "мать, когда вернусь, не знаю".
Я почесала затылок, хоть и пришлось для этого извернуться: зачем тогда в квартиру пустила, если этот Виталий свалил?
– Может я могу чем помочь? – робко спросила она, – Вы уж не серчайте, если натворил он чего. Давайте миром решим, деньги у нас есть, пусть и не абы какие. Я вот только вчера пенсию получила… Один он у меня остался, – пояснила она напоследок и тяжело вздохнула.
– Может быть вы знаете, где он вчера был во второй половине дня? – задал вопрос Петров.
– Ох, ну что же мы у двери-то стоим, – захлопотала женщина, видимо, поняв, что мы вот так сходу обвинять ее сына и требовать деньги не собираемся, – Вы проходите на кухню-то. Может чаю?
– Нет, спасибо, – ответил за всех Егор.
Мы расположились в маленькой кухоньке, которая по тесноте могла поспорить с прихожей. Ну или с кладовкой. Про такие риэлторы в объявлениях пишут "уютная". Уж я-то знаю, о чем говорю: столько вариантов перелопатила, пока съемную квартиру искала. Тем не менее, в помещении площадью метров шести поместилось все, что необходимо: угловой гарнитур "под дерево", съевший львиную долю пространства, газовая плита, холодильник и стол с модным когда-то уголком вместо стульев. Даже маленький телевизор на стене висел.
Мы с Егором уселись на одной стороне уголка, хозяйка присела на другой, а Леха так и остался стоять, весьма невежливо опираясь задом на столешницу. Никакого понятия у мужиков нет! Видно же по квартире, что хозяйка – женщина аккуратная: пусть ремонт здесь не делали уже давно, зато линолеум на полу без пятнышка, на кухонном столе со свежей клеенкой ни крошки, полотенца чистые висят, – а тут он со своими грязными джинсами! Замечание, тем не менее, женщина делать не стала, хотя и внимание на невоспитанность обратила.
– Нас интересует, знаете ли вы, где был Виталий вчера во второй половине дня? – повторил вопрос Петров.
– Нет, молодые люди, к сожалению, ничем тут помочь не могу. Из дома он ушел часов в пять, а куда – не сказал. Бросил "мать, я по делам", и до вечера не показывался. Зато домой вернулся довольный, даже денег на продукты дал, велел не экономить, – во время разговора женщина теребила передник, – Ох, послал же Бог сына. Да мне, кроме как саму себя, и винить-то некого. Я ж Витальку совсем одна воспитывала: родители рано ушли, а замуж я так и не вышла. Да и когда мне было: работала с утра до ночи, лишь бы сын ни в чем не нуждался. Его и так еще со школы дразнили все, кому не лень. Вечно драный со двора придет, не кулаки разбиты, так куртка порвана… Безотцовщина, он и есть безотцовщина. Вот и выросло, что выросло, – покивала сама себе женщина, – Как рос хулиганом и двоечником, так и вырос в уголовника. Максимум год на свободе проводит, а потом опять за свое. Я-то думала, может хоть в этот раз угомонится, матери поможет. Нам бы ремонт в квартире сделать, – махнула она в сторону рукой, – на даче помочь. Мне уж почти семьдесят годков, здоровье уже не то, да и давление скачет. А этот…