– Он здесь, – вдруг саму себя перебила Роза.
– Кто? – не сразу поняла я. Погода и средневековые красоты навевали тоску и все чаще в голове моей всплывали мысли о тщете бытия и цели моего существования. Все это виделось так мутно. Я не из тех сумасшедших, что постоянно ищут во всем смысл, нет. Но все же иногда задумывалась, что красота и ум даются не просто так, у меня должно быть предназначение.
«Кажется, стоит завязывать с крепкими напитками» – усмехнулась я глупым мыслям.
– Бри, ты меня вообще слушаешь? – возмутилась подруга. Во время своей учебы я была для всех просто Бри, иностранцам сложно выговаривать что-то неудобоваримое вроде Сентябрины.
– Слушаю. Он здесь.
Роза закатила глаза:
– Я тебе целый день рассказывала, что Ник наконец-то приехал.
– Правда?
– Конечно! Зря я по-твоему так собиралась?
От досады лицо мое запылало: неужели я умудрилась настолько уйти в свои мысли и прослушать историю про Ника? Тут стоит пояснить, что в Испанию мы не поехали, потому что Роза попросила об услуге: дело в том, что некий русский тип по имени Никита купил их паршивый театр с потрохами и намеревался сделать из него что-то путное (слова Розы, не мои). Так вот, хитрая подруга сразу же углядела в нем мужчину мечты, хотя лично ни разу Ника не встречала. Видела фотографию, но не более того. С фоткой тоже весьма странная история, Роза отказалась мне ее показывать, аргументируя тем, что я запросто его отобью. Плешивый бизнесмен мне нужен как собаке пятая нога, у нас дома их достаточно обретается, но кто же мне поверит? В общем, пришлось довольствоваться сомнительной историей, просьбой подруги и ненормальной тягой к приключениям. Отказать я в любом случае не могла: кроме тяги к приключениям любопытство тоже имело место быть.
Я окинула взглядом подругу: действительно, выглядела она мягко говоря необычно: платье в цветочек, две темные косички, которые ей странным образом шли, и скромный естественный макияж. Не припоминаю, чтобы Розка так одевалась, обычно она предпочитала что-то вульгарное и навязчиво-сексуальное. Должно быть, вдохновилась картинами с русскими красавицами девятнадцатого века, или думала, что русские так и выглядят. Можно было открыть ей глаза, конечно, но не хотелось.
– Ты сразишь его на повал, – вынесла я вердикт, ничуть не преувеличив. – И где же таинственный и неуловимый Ник?
– За столиком слева, тем, что около окна, – она выразительно скосила глаза. – Только не оборачивайся.
Ну, так говорить нельзя.
Конечно, я обернулась, уж больно любопытно, как этот Никита выглядит. За нужным мне столиком восседала колоритная троица: бритый налысо крепыш лет тридцати-тридцати пяти, на лицо почти приятный, но ростом вряд ли дотягивал мне до подбородка; светловолосый парень с длинными, торчащими из под стола ногами; и приметный волосатый тип с бородой-лопатой и кустистыми бровями.