Я быстро понял, куда мы едем, а еще сразу ощутил, что движемся мы в нужном направлении. Не хотел Люцифер, чтобы я туда явился, всей своей сутью не хотел, даже на реальность влиял. Я на всех светофорах застревал в городе, а за городом машина вдруг заглохла. Моя ласточка улетела в лапы к чудовищу, а я как идиот бил кулаком чужую машину.
− Ну не волнуйся, миленький, − щебетала мне таксистка. – Я ее сейчас починю, и вообще, разве не хочешь уединиться на заднем сидении и подождать эвакуатор…
Она говорила что-то еще, все более переходя на томный тон, а после и вовсе схватила меня за пиджак. В этот миг я начал почти ненавидеть свою сущность.
− Не хочу! – ору я на нее. – Мне нужна моя Алиса!
У меня даже голос внезапно оказался другой, не тот мягкий голосочек, который придумала мне Алиса. Из меня внезапно вырвался голос того Айтвариса, что был готов идти против долга. Того что шел в бой с огненным мечом и получил прозвище «Красный змей», тогда еще без пошлого подтекста. Того Айтвариса, которому не надо было заглядывать под юбку, чтобы пред его силой преклонялись.
Я оттолкнул перепуганную женщину и просто пошел по дороге. Нет, побежал, сопротивляясь нежеланию Люцифера.
− И куда мы так бежим, змееныш? – спросил у меня демон Мамон, преградив путь.
Он был здоровым, совершенно отбитым на голову и сильным. Настолько сильным, что это ощущалось на расстоянии. Я даже шаг назад сделал, но тут же шагнул вперед, демонстрируя, что меня не напугать.
Люди все куда-то подевались. Поселок весь затих, и даже ветра не было. Ни одна птица не подавала голос, а от Мамона буквально пахло злобой. Его Люцифер, наверно, душами кормит, только чтобы он походил на такого зловещего цепного пса.
− Лучше уйди, − говорю я ему.
− А то что? Что ты мне сделаешь, инкубишка? Презерватив на мой меч натянешь? – со смехом спросил Мамон и выхватил из ножен за спиной мой двуручный меч. Когда-то мой.
− Сука, − коротко ответил ему на это я.
Красный металл заблестел и вспыхнул пламенем. Оружию было плевать, для кого оно создано. Теперь его питал Мамон, а я даже не уверен, что смогу к нему прикоснуться, не опалив себе руки, но я не отступаю, видя, как над домом, где наедине с самим дьяволом осталась моя Алиса, сгущаются тени.
− Не твое это дело, Мамоша, − говорю ему я. – Просто отойди.
− Мне разрешено тебя убить, так что…
Он взмахнул мечом, и мне пришлось отпрыгнуть, потому что я ничего не могу ему сделать, разве что камень с дороги схватил и запустил ему в голову. Так, от злости, от нежелания сдаваться.
− Точно убью! – взвыл Мамон, когда камень ударил ему по лбу.