– И как же женщины удивляют своих мужчин? – спросил он, забавляясь.
– Не знаю. Делают бразильскую депиляцию. Суют всякие штуки во влагалище, чтобы тренировать его. Увеличивают грудь. Берут уроки Гейши. Учатся делать глубокий…
Я прервалась, как только мужская ладонь накрыла мой рот. И все, что я хотела сказать, вышло лишь бубнежем. Думаю, я даже пару раз лизнула ладонь Калеба, пока говорила. Он нависал надо мной и улыбался.
– Пообещай больше не читать всякую ересь, ладно?
Я кивнула и он убрал ладонь с моих губ, снова переместился вниз и продолжил стягивать облегающие джинсы. Как только с одеждой было покончено, Калеб лег рядом, заключил меня в крепкие объятия и укрыл нас пледом.
– Пообещай и ты мне кое-что, – прошептала я.
– Что угодно, – отозвался он со вздохом.
– Пообещай поговорить с Роном о нас. Я устала прятаться.
Калеб напрягся, но ничего не ответил. По реакции его тела я поняла, что ему тяжело заставить себя признаться Рону в наших отношениях. Но также он понимал, что рано или поздно такой момент наступит.
– Хорошо, я поговорю, – ответил он и поцеловал меня в макушку. – Спи, обезьянка.
Калеб
– Я уверен, что она с кем-то встречается. Слушай, это нормально, что мне хочется этому чуваку вырвать глотку?
Рон сидел в нашем кабинете и бросал мяч для тенниса в стену. Ловил и снова бросал.
Этим утром зазвонил телефон Джеммы и я по ошибке поднял его и сказал лишь «алло». Прозвучавший по ту сторону голос Рона заставил меня мгновенно проснуться. Я быстро толкнул Джемму и всунул ей телефон. Я слышал только одну сторону разговора, но и этого было достаточно.
– Да, Рон. Да. И что? Мне уже давно как стукнуло восемнадцать. Отвали. Не смей. Рональд-мать-твою-Морис! Не смей приезжать ко мне!
Джемма уставилась на меня перепуганными глазами и это стало сигналом к действию. Я быстро подскочил с кровати и оделся быстрее, чем солдат, поднятый по тревоге. В это время Джемма смотрела на меня с легкой грустью и я знал, почему. За две недели до этого дня я пообещал пьяной Джемме, что поговорю с ее братом о нас. Но каждый момент, в который я решался, был неподходящим. И я корил себя за малодушие. Вот только что бы я ему сказал?
«Эй, приятель, я трахаю твою сестру»
Или «Чувак, мы с Джеммой встречаемся, а тебе не говорили, потому что ты просил не делать этого».
Или еще лучше: «Знаешь, я слабак, который боялся получить от тебя по лицу, поэтому не сказал тебе, что сплю с твоей младшей сестренкой. Но это не остановило меня от отношений с ней».
Ну, и совсем отвратительный вариант: « Я не сказал тебе, что трахаю твою сестру, потому что не думаю, что у нас с ней получится что-нибудь серьезное».