Фотографии из разных гостиниц часто публиковали в журналах «National Geographic» в виде рекламы, и Книжник знал, что в таких местах люди снимали комнаты временно, за деньги. Он пересчитал количество дверей в крыле, где они находились.
Двадцать пять.
По-хорошему, все комнаты стоило проверить на предмет старых ништяков. Понятно, что ничего особо ценного не сохранилось, но всякие полезные мелочи могли обнаружиться в избытке. Челы посещали это место нечасто. Во всяком случае все выглядело заброшенным много лет назад…
– Ты где бродишь? – из холла донесся голос Бегуна.
– Тут…
Пока Тим бродил по коридорам, вождь удачно поохотился и теперь вместе с Сибиллой ощипывал добытых птиц. Голуби попались крупные, как на подбор. Для супа годились идеально, вот только пресной воды для этого блюда не осталось.
– С тебя костер! – сказал вождь и фыркнул, сдувая с носа прилипшее перышко.
– Сейчас будет…
Через несколько минут Книжник уже разжигал костер из обломков мебели. Пламя занялось быстро, жаркое и яркое. По изъеденным ветром бетонным стенам забегали живые тени, и, честное слово, в холле сразу стало уютнее, словно они ночевали не в заброшенном отеле на берегу чужого океана, а дома. Например, в Парке, в Библиотеке.
Но Парк был за тысячу миль отсюда, и в нем уже не было Библиотеки. И домом он тоже не был. И вряд ли когда-нибудь им был по-настоящему.
Дюжину пойманных Бегуном голубей они зажарили на железной решетке, вытащенной из облупленного фризера[12], и ужин получился роскошный. Не просто ужин, а пиршество с видом на океан, как пошутила Сибилла.
Теплый южный ветер, несущий с собой запах соли и водорослей, свободно врывался в холл, где они устроились, и уносил дым от костра через лестничную клетку в сторону Нефтяных полей. Они сидели, осоловев от сытости, и глядели на морской пейзаж. Бегун клевал носом, Сибилла тихонько покачивала бэбика, который тоже не отказывал себе в еде последние полчаса.
Луна поднялась выше, дым отогнал надоедливых москитов. Стало гораздо прохладнее, хотя это не шло ни в какое сравнение с ночным холодом пустыни. Здесь спасал Оушен, наполнявший своим теплым влажным дыханием все вокруг, но Книжник все-таки слегка продрог от сырости и ветра. От ярких впечатлений сегодняшнего дня, от нервного напряжения и усталости, накопившихся за последнюю неделю, спать не хотелось совершенно.
Тим растолкал клевавшего носом Бегуна.
– Ложись спать, Мо, – предложил он. – Я покараулю.
– Ага, – пробормотал Бегун, глядя на Книжника мутными от усталости глазами. – Наша вам благодарочка. Ушатало меня нах… Разбудишь, я тебя сменю…