О том, что будет, если, вернувшись, он не найдет на месте ни лошади с грузом вакцины, ни Бегуна, Книжник предпочел не думать.
Место казни он нашел по алому следу, пересекавшему улицу.
Кого-то, истекающего кровью, здесь волокли к реке, обильно пачкая красным и жухлую траву, и каменную крошку, через которую она пробивалась. Книжник повернул налево и пошел по страшному следу, держа автомат наизготовку. Сердце билось в горле с пугающей силой и частотой, мочевой пузырь разрывало на части.
Через несколько минут ходьбы он снова оказался на берегу Гранд-Ривер.
Место было похоже на небольшой порт, гораздо меньше того, что располагался ниже по течению. Здесь тоже когда-то причаливали суда – несколько полуразрушенных низких пирсов торчали из воды, словно хребты мертвых гигантских снейков. На берегу виднелась круглая бетонная площадка да развалины каких-то легких павильонов – от них остались только странные металлические конструкции, похожие на поломанные ребра.
Круглая бетонная площадка, нависающая над рекой, была зачем-то выкрашена красным. Книжник остановился. Запах крови был настолько силен, что перекрыл все прочие запахи. Так должна была пахнуть смерть. Или сам Беспощадный.
Старый крошащийся бетон был густо залит алой, уже загустевшей жидкостью. На ней отпечатались сотни следов – разные размеры ног, рисунки подошв. Кое-где виднелись прилипшие к камню кусочки плоти, обрывки одежды. Вот отпечаток чьей-то ладони – кого-то волокли, вот клок волос. Особенно поразило Книжника раздавленное глазное яблоко, лежащее неподалеку от россыпи выбитых зубов. Он присел на корточки и, преодолевая позывы к рвоте, заглянул через край площадки в воду.
Он рад был ошибиться, но не ошибся. Внизу лежали мертвые тела. Много мертвых тел. Очень много. Похоже, что все племя Сити пало жертвой какого-то безумного резчика. Жрицы, вэрриоры, тины, герлы, пеоны – куча нашинкованной, разъятой на части плоти – плоды труда сбрендившего мясника. Здесь не казнили: казнь – это все-таки ритуал. Здесь просто с удовольствием рубили людей на куски, имитируя ритуал. Всех, кто попался под руку, без исключения.
«Почему никто не сопротивлялся? – Книжник закрыл рот и нос ладонью, чтобы не дышать тяжелым кровавым духом. – Не могло же быть, чтобы они просто подставили головы под топоры!»
Те, что сопротивлялись, нашлись чуть дальше, в длинном, как кишка, ангаре с хорошо сохранившейся крышей. Из его приоткрытых ворот выплывали алые языки уже свернувшейся крови. Тим никогда не видел столько крови и столько мертвых, хотя немало повидал в своей жизни.