Книжник давно понял, к чему клонит Бегун, но не перебивал. Это он – Книжник – шел в Лабу, чтобы спасти мир. А вот Бегун… Бегун, которого Книжник считал чуть поумнее Облома, оказывается, шел не за бессмертием – за властью, которое порождало это бессмертие. А значит, понимал ситуацию и людей лучше и глубже, чем понимал их Книжник.
– Твое лекарство – это власть над Беспощадным, Книжный Червь! – сказал Бегун, снижая обороты. Он растерял часть запала и уже не орал, а сипел простуженным, сорванным в крике горлом. – Ты выбираешь, кому жить, а кому сдохнуть первым. Только ты. Остальные живут, как жили – в страхе перед приходом Беспощадного, соблюдая его Закон и подчиняясь тому, кто может защитить их от смерти. Понимаешь? Никто в стаде не знает, как жить без Беспощадного и его Закона. А я знаю. И Айша знала. Поэтому мы не стадо – мы пастухи! И Проводник с Механиком знают, зачем им вечная жизнь. И ни один из сильных никогда не допустит, чтобы ты подарил ее всем. Ни-ког-да. Потому что мир рухнет без страха перед неизбежным. Он построен на страхе, боли и смерти. Это их мир, Книжный Червь, не твой. Ты в их мире просто добыча. Чужак.
– Вот, значит, как… – протянул Книжник. – Значит, я добыча? А напомни-ка мне, Бегун, почему ты еще жив? Как так случилось, что ты все еще отравляешь воздух своей злобой, а не гниешь в придорожной канаве?
Бегун молчал.
– А где сейчас Резаный? Последний раз, когда я его видел, он висел вниз головой, обмотанный собственными потрохами. Где Облом? Ах да… Помню… Его разорвало от разочарования! Куда забежал твой бро Свин? Он и хрюкнуть не успел, как подох! Ты видишь где-то поблизости Айшу? Не видишь? Странно… Куда они все подевались? А? Это я добыча, говоришь? Мы с Белкой никогда не были добычей. Это вы думали, что мы добыча. И подохли один за другим!
– Если бы не Белка, – голос Бегуна звучал спокойно, хотя разговор шел на повышенных тонах. Казалось, что и воздух в комнате сгустился от недобрых эмоций. – Если бы не рыжая, ты бы сдох первым, Червь. Сдох бы еще в Парке, сразу за забором. И не хвастался бы сейчас своей невъебенной крутизной. Ты просто везучий! Ты охерительно везучий, Книжный Червь. Ты такой везучий, что прямо хочется посмотреть, как ты еще раз выйдешь сухим из воды. И выйдешь же, хоть Беспощадного позови…
Он покачал головой.
– Если бы меня тогда не лягнула лошадь…
– Но она тебя лягнула, Бегун, – улыбнулся Книжник. Улыбка вышла угрожающей, потому что глаза его продолжали смотреть на собеседника с ледяной неприязнью. – Я мог убить тебя, но не убил. Так уж получилось, из-за непредвиденных обстоятельств. Но я тебя не простил.