Охота на духов (Пейвер) - страница 40

– Я сделала все, что могла, – наконец призналась Ренн.

– Наверняка есть и еще какие-то способы, – настаивал Торак.

– Если и есть, то мне они не известны.

– Но ведь ему сейчас явно лучше, чем было, когда мы его нашли. Он ведь тогда даже двигаться не мог, а теперь…

– Торак! Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что с ним происходит.

И, сказав это, Ренн увидела, что глаза Торака полны боли и ужаса.

– Но мы-то у него остались, – сказал он тихо. – Мы ведь тоже часть его стаи.

Он был прав. Но достаточно ли этого Волку, чтобы выжить, Ренн не знала.

Когда спустились сумерки, она решила проверить поставленные силки, и охотничья удача ей улыбнулась: в один из силков попался заяц. Ренн сказала себе: «Это хороший знак!» Однако на обратном пути, почти у самого шалаша, она заметила следы. Маленькие. Человечьи. Но на ногах у человека были когти.

Подняв голову, она увидела, что Торак стоит возле шалаша и губы его шевелятся в безмолвной молитве. На какое-то короткое мгновение Ренн показалось, что Волк умер. Но потом она разглядела прядь темных волос, привязанную к ветке дерева, и поняла: Торак предлагает Лесу часть себя самого в обмен на жизнь Волка.

– Торак, – мягко сказала она ему, – так нельзя. Ты не должен этого делать. – И потянулась, чтобы снять с ветки жертвоприношение, но Торак оттолкнул ее руку и закричал:

– Ты что? Это же ради Волка!

– Я понимаю. Но сам подумай! Твои волосы содержат часть твоей внешней души, твоего Нануака. А кругом полно токоротов Эостры. Если токороты завладеют твоей душой, невозможно даже предположить, что с тобой будет дальше.

Сердито на нее поглядывая, Торак тем не менее позволил ей отвязать прядь его волос, и она спрятала их в свой мешочек со снадобьями.

– Ты ведь думаешь, что Волк умрет? – спросил он, глядя Ренн прямо в глаза, и в его устах это прозвучало как обвинение в предательстве.

– Если он не захочет жить, – очень тихо сказала она, – то никакие заклинания, никакие молитвы или жертвоприношения не смогут его заставить.

Торак разгневанно отвернулся.

Ренн вся дрожала от пережитого ужаса и волнения, ее даже слегка подташнивало. Нырнув в шалаш, она положила добытого зайца поближе к костру, чтоб оттаивал, подбросила в костер сучьев, погладила Волка, попросила Рипа и Рек присмотреть за ним и снова выбралась наружу. Там она заботливо нанесла вокруг их маленького убежища защитные магические линии, чтобы отогнать токоротов.



Насчет Волка Ренн все сказала правильно, и Торак чуть не возненавидел ее за эти слова.

Но более всего он ненавидел сейчас себя самого: ведь он не мог остановить то, что убивало Волка. А еще он ненавидел того филина. И разумеется, проклятую Эостру.