Не исключено, что историки параллельного села Михайловское ещё наткнутся на конспект лекции няни-бис, спрятанный в деревянном, обитом жестью сундуке.
Здесь же я постарался в меру своих скромных способностей передать в прозе историю искусственных чёрных дыр, рассказанную дамой.
В ответ на комплименты Пышкина и 007 няня-бис сделала изящный реверанс>162, затем вынула из футляра аккордеон, и, спустя несколько секунд, её руки жили своей собственной жизнью на клавиатуре, а сама она пела трагическим бархатистым меццо-сопрано>163:
Не отрываясь от окна,
Грущу деньками серыми.
Я, как всегда, сижу одна
И жду тебя, мон шер ами.
Пускай ликёра куантро>164
Приём стакана целого
Огнём мне опалит нутро!
А лучше – кружка белого.
И знаю я, что скажешь ты:
«Пить водку даме вредно»,
Но разве можно без мечты
На свете жить мне, бедной?
Задав этот вопрос, наполнявший избушку проникновенный голос широкого диапазона и тёплого насыщенного тембра>165 умолк.
Обладательница волшебного меццо-сопрано посидела молча несколько минут, печально вздыхая и периодически клюя носом, а затем задремала под жужанье своего веретена>166.
Не желая её беспокоить, 007 шёпотом попрощался с поэтом, который пожелал ему удачи, и на цыпочках вернулся в погреб избушки к чёрной дыре. Она, конечно, затянула его в себя. Внутри он разглядел светящуюся надпись «Пора домой!», нажал на кнопку и улетел.
В тот вечер, появившись в своём домике, 007 решил, что далее скрывать от родственников столь увлекательные приключения и полезные сведения некрасиво. Он пригласил Молли, Каца и Кэтти в свою комнату, где Молли подала на стол хорошо заваренный Earl Grey>167 и сливки, объяснив, в каком порядке их надо смешивать.
И тогда 007 принялся со всеми подробностями рассказывать об Аиде и Радамесе, о Пушкине-Пышкине, о нянях и, разумеется, о чёрных дырах. Все слушали его как зачарованные, а затем вопросам, как и следовало ожидать, не было конца.