В то время как я появился, они подметали танцевальную площадку, работая под музыку. Мальчики поставили пластинку буги-вуги, и мое появление помешало им и заставило нахмуриться.
- Сейчас закрыто, синьор, - известил меня рыжий.
- Я знаю, - ответил я. - Я прибыл сюда не для того, чтобы выпить.
Блондинчик подкрасил себе губы и спросил, приближаясь ко мне и положив руку на бедро:
- Тогда зачем же?
- Эй! Минутку, Папа Пий XI, - прервал его рыжий.
Если я не поостерегусь, меня могут назвать президентом туринских педерастов. Вы уже видите меня возвращающимся в Париж в твидовой юбке и в зеленом козырьке, парни? Заметьте, я ничего не имею против твида, но юбки всегда стесняли меня во время бега.
Все это показывало, что эти "барышни" нашли меня по своему вкусу. Да, вкус у них действительно был! Теперь рыжий тоже начал выворачиваться, как мог. Пожалуй, здесь в скором времени будет из-за меня драка!
- Я французский журналист, - сказал я им. - Моя газета послала меня сюда по поводу убийства, которое произошло сегодня ночью.
- Какого убийства?
Они не притворялись, бездельники.
Я рассказал им про убийство Градос, и эти малютки залились слезами. А потом они стали возмущаться. И тот и другой. Рыжий помчался покупать газеты, чтобы узнать все подробности, а блондин стал осаждать меня вопросами. Я защищался, как мог.
- Кажется, прошлой ночью они приходили сюда, чтобы показать номер в Тортиколи? - спросил я.
- Да, - ответил блондин. На самом деле его звали Антуаном. - И это было замечательное зрелище. Они были голыми, лишь с листиком плюща на одном месте. Когда я вспоминаю их загорелые тела, то думаю, падре ди дио, разве возможно подобное? Скажите, разве возможно, чтобы их убили?
Я с полной уверенностью мог его заверить, так как имел грустную привилегию обнаружить их.
- Скажите мне, дорогой друг, - спросил я, - я полагаю, что Градос были здесь не одни?
- Да.
- И вы знаете этих друзей?
Внезапно недоверие промелькнуло в его глазах. Он с подозрением посмотрел на меня. Он даже не знал, следует ли ему отвечать.
Я вытащил билет достоинством в тысячу лир, такой же большой, как афиша цирка, и дал на него посмотреть моему блондину. Это целебное средство, действующее безотказно.
Очаровательный тип колебался.
- Как зовут этих друзей? - спросил я.
Его рука дрожала. Он посмотрел на улицу, на которой увидел возвышающегося товарища с газетой под мышкой. Тогда он быстро схватил банкноту и прошептал:
- Это маркиз Умберто ди Чаприни.
- Где он живет?
- У него свой частный дворец около парка Астопуненио.