Наполненный яростью, я стал галопировать в новом направлении, и то, что я увидел, когда уже совсем задыхался, было похоже на чудо.
Посредине шоссе стоял Толстяк, крепко держась на своих тумбах. Автомобиль мчался на него, громко гудя.
Я спросил себя, не собирается ли он одной рукой удержать "ланчию", мчащуюся со страшной скоростью?
Но нет: у него что-то было в руке, какой-то небольшой предмет, который он бросил в ветровое стекло машины.
Стекло разлетелось на куски, а Беру нырнул в сторону, чтобы избежать удара.
Машина, весьма опасно раскачиваясь, ударилась о фургон с тиграми и разнесла его в щепки.
И тигры, немного ошеломленные, но очень довольные, решили, что раз сегодня воскресенье, то им можно пойти познакомиться с окрестностями Турина.
Если вы хотите изучать зоопарк на свободе, то стоило приехать сюда ради этого!
Пятнадцать тигров, и все - бенгальские, на свободе - это такой спектакль, который не скоро забудешь.
Они бросились в разных направлениях, вызвав такую панику, о которой можно было только мечтать.
Работники конюшни попрятались за фургонами, а флики, которые производили следствие, бросились плашмя на животы под теми же самыми фургонами. Они были недостаточно проворны для того, чтобы залезть внутрь.
Беру поднялся: оказалось, что у него ободран кончик носа. Бедный козленочек даже стал плохо говорить по-французски из-за своего носа!
- Ты видел это представление? - восхищался он. - Само провидение положило эту большую гайку на моем пути.
- Ты этой своей гайкой поднял большой шум, - сказал я и указал ему на больших кошек, убегавших в разные стороны. - Их не приведешь обратно, купив потроха и говоря им "кис-кис".
Толстяк пожал плечами.
- Я совсем не имею ничего против того, чтобы они находились на свободе, - уверил он меня. - Мне неприятно смотреть на зверей в клетках.
- Если бы то были канарейки, я не стал бы утверждать обратное, но с этими бестиями нужно ожидать больших неприятностей.
Обмениваясь такими комплиментами, мы приблизились к "ланчии". Теперь она была больше похожа на груду железа, чем на "ланчию". Весь перед был разбит, а колеса разлетелись в разные стороны.
С помощью силача мне удалось открыть дверцу и вытащить останки небольшого человека лет пятидесяти, сморщенного, как аккордеон. На шее у него висел руль, что мало украшало его для выхода в свет, а в груди у него торчала тяга рулевого управления.
Несмотря на эти легкие повреждения, я не думаю, чтобы жизнь его находилась в опасности. Тем не менее, хотя он даже и не потерял сознания, я не считал, что он был в состоянии поболтать со мной сейчас за чашкой чая.