Я выдыхаю, смотрю на Ангуса, который сосредоточен на экране телефона, и начинаю набирать сообщение.
– Ангус, я…
Я стираю сообщение и пытаюсь набрать что-то снова, но ничего не выходит.
– О, Ангус, а Вы живете с родителями?
– До недавнего времени, – я вспоминаю его квартиру холостяка, и мои мысли начинают формировать новые предложения, но он продолжает. – Бен тоже не так давно съехал, не правда ли?
– Да, совсем недавно, – он сжимает мою руку крепче, и чем крепче его рука обхватывает мою, тем сильнее злится Ангус. – ты видела этот бардак в моей комнатушке, – и он целует меня в лоб.
– Аннабель, что это за представление? – пишет мне Ангус. – Что это такое? Почему он целует тебя? Он платит тебе? Ты трахаешься с ним?!
И тут я уже не выдерживаю его напора, я сдаюсь и начинаю писать.
– Уймись. Это семейный ужин, и если ты испортишь его, то тебе спасибо не скажут ни родители, ни Бен, ни, как ни странно, я. Прими то, что увидел.
– Он платит тебе?
– Нет.
– Ты поэтому отказалась пойти со мной на этот вечер? Я заплачу любые деньги, которых он тебе дать не сможет. Ты будешь с ним бедна и несчастна.
– А что дашь мне ты, Ангус? Покупая мое тело, что ты думал? Ты думал о любви или просто о том, что лишь со мной у тебя получается кончить? Что ты мне дашь? Деньги? Продажную любовь?
Я пытаюсь сдержаться, чтобы не сказать лишнего.
– Я дам тебе то, что ты пожелаешь. А Бен не даст ничего. Он оборванец. Посмотри на него, он ужасен во всех своих проявлениях.
– Ты не знаешь, как он ведет себя со мной.
– Я знаю его двадцать семь лет. И двадцать семь лет он доставляет неудобства.
Ангус убирает телефон и встает из-за стола.
– Нил, а можно с тобой пройтись? Хочу знать, хорошую ли девушку выбрал мой любимый братец, – он ожидает ответ от Бена. Тот улыбается.
– Конечно, идите. Нил, там похолодало, накинешь мое пальто?
Я киваю и тоже встаю из-за стола, направляясь в коридор. Мы обуваемся, выходим из подъезда. И в одной из подворотни Ангус останавливается и внезапно прижимает меня к стене. Он обхватывает мое лицо рукой и грязно целует.
– Я видел, как он обращается с девушками, – прерывает слова поцелуем, а потом отходит от меня, отпуская. – Ты хочешь такое же отношение к себе?
– Не прикасайся ко мне. Ни за какие деньги больше я не позволю прикасаться к себе.
– Правда? Ни за какие деньги, Аннабель? Да сколько раз ты мне говорила это? Аннабель или Нил, как тебе удобнее? Ты же грязная шлюха, и я любил тебя, грязную шлюху! – он тычет в мою грудь пальцем. – Я стал себя ненавидеть за то, что не смог тебя завоевать без денег, но теперь, когда оказалось, что ты с ним, знаешь, я перестаю чувствовать эту ненависть. Но зато появляется новое чувство. Это отвращение к тебе. Ты потаскуха, которой не место быть рядом со мной, ни за что, – он выдыхает и набирает легкие воздухом для новой тирады, но я прерываю.