–Вы говорите как неопытная гимназистка. Что плохого в сексе, если два взрослых человека хотят его?
–Я не хочу, месье. И я не хочу обсуждать с Вами эту тему. У нас не принято говорить о сексе. – Она вскинула голову.
–Говорить у нас тоже не принято!
Луиза Вацлавна и Катерина буквально прилипли к стеклянной двери. Их не могли видеть, зато они видели и слышали все. Разговор на веранде был таким эмоциональным, что говорившие то и дело сбивались с одного языка на другой и обратно. Катерину это раздражало. Ее французский был посредственным.
–Вот что она ему сейчас сказала? – шипела она.
–Что ты аферистка, – скрипела бабка. – Вот ведь упертая девка вышла. В кого такая вредная?– сокрушалась она. Катерина окинула ее диким взглядом.
–Перестаньте так на меня смотреть, месье!
–Как?
–От Вашего взгляда дрожь берет.
–Вам не нравится во мне абсолютно все? – Он прошел мимо нее. – У меня очень плохое зрение. Без очков я ни черта не вижу. За это тоже прошу прощения!
Он подошел к двери, распахнул ее, из черного проема на него смотрели две пары испуганных глаз.
–О! Вы здесь? – Он протиснулся мимо них. -Приятного вечера, дамы.
Варвара пронеслась мимо них, взглянув лишь мельком. Ничего другого от них и ожидать не приходилось.
Бруно захлопнул окно своей комнаты, зажег электрический свет. К черту эту ночь, луну и ее выкрутасы! Он откровенно бесился! Оставшись наедине, решил даже не скрывать раздражения. К черту все эти сказки! Он был застигнут врасплох этими людьми и этим домом! Он оказался не готов к их …обезоруживающему очарованию. Он просто дал волю чувствам, на минуту ослабил поводья и вот что вышло! Он никак не мог успокоиться, бродил раненым зверем по комнате, швырял попадающиеся под руку вещи. Портал закрылся, очарование помахало хвостом и исчезло в нем с противным лязгом. В конце концов он решил прогуляться и вышел на задний двор.
Варя с грохотом захлопнула дверь в свою комнату. Облокотилась на нее, откинула голову назад, попыталась дышать ровно и глубоко. Слезы текли по щекам, собирались на подбородке, капали на грудь…она размазывала их тыльной стороной ладони. Что-то неуловимое мешало сосредоточиться, раздражало. Запах! Она вся пахла им! Запах был дорогой, волнующий…Запах был чужой. Она прошагала в душ, содрала с себя одежду, швырнула платье в угол, включила воду, подставила лицо спасительным струям.
Черт бы его побрал, этого человека! Он был сложный, непонятный, он был опасный. Он не понравился ей с самого начала! Какого ему…Хотя …с этим как раз понятно. А бабка? Что задумала? Зачем оставила его здесь? Что-то знает про папу? Папа… Вода текла по волосам, лицу, согревала тело, успокаивала мысли.