Золото, как известно, притягивает золото. Шельма шельму.
–Не стойте так близко, милочка. Вы проткнете Явленского носом! – Так Луиза и Катарина встретились.
К концу повествования подруги прикончили бутылку белого вина.
–Ну как история? – Варя молчала. В глазах ее стояли слезы.
–Дура ты, Варька! – разревелась Катерина. – Бабушка, думаешь для себя, старается? А папа? – Варвара тоже разревелась. – Это ж все для тебя! Понимать надо! И ценить! – Они обе ревели в голос, бросились обниматься. Мир был восстановлен.
–А папа когда про жениха говорил?
–Да вот перед отъездом. Сказал, отличный выйдет союз.
Варвара вернулась в родные пенаты. Жизнь потекла своим чередом. Очень скоро стало понятно, что налаженному хозяйству был нанесен непоправимый ущерб. Музей, как таковой, не приносил прибыли. Репутация семьи была, казалось, растоптана безвозвратно. В доме все реже появлялись гости. Нечистоплотные клиенты еще не оставляли попыток наладить подпольный бизнес теперь уже с Варварой, но быстро поняли, что с яблоньки упала груша. С криминалом в имении было покончено раз и навсегда. Лишившись гуру и идейного вдохновителя в лице папы, мастерская больше не являлась оплотом высокого ювелирного искусства. Оборудование из осиротевшей оценочной лаборатории пришлось распродать за ненадобностью – желающих произвести экспертизу находилось мало. Лишь беспрекословная порядочность и незапятнанная репутация Варвары позволяли еще кораблю держаться на плаву. Катерина помогала изо всех сил, переняла часть забот. Было тяжело, забот у них было много. Доходы уменьшились в разы. Расходы росли, неоплаченные счета множились. Им пришлось отказаться от услуг помощников по хозяйству – остался только Витька. Огромному дому требовался надлежащий уход. Уход был Варе не по карману. Дом неизбежно херел. Они закрыли большую часть помещений, разместившись в нескольких комнатах. Варе казалось, что прекрасный корабль медленно, но верно превращается в ржавую, списанную со счетов баржу. Когда становилось особенно невмоготу, Варя ловила красноречивые лукавые взгляды подружки и Луизы Вацлавны.
–Но-но! – Она предупреждающе поднимала указательный палец. -Честь и совесть – главные показатели нашей новой жизни.
Катька честно таращила глаза и поднимала руки – она что? Она и не думала ничего такого. Еще во время следствия она напустила на себя дури – Ничего не знаю. Ничего не видела. Живу в доме из милости – да так и осталась в образе. Не имея возможности писать, Катька налегала на русские язык и классику, помогала бабушке разбирать семейные архивы. Вацлавна складывала губки, скрещивала лапки на коленях, вздыхала горько. Новая жизнь ей решительно не подходила. Она из кроткой старушки снова делалась вредной и вздорной. Часто вспоминала свою прошлую жизнь, перебирая бумаги, рассказывала Катерине истории семьи, иногда они принимались хихикать – Варя подозревала их в коварстве и сговоре.