–Уже корни пустил…– челюсть у Сизого отвисла. Ноги его сами понесли прочь! Он обернулся на секунду, искал глазами приятеля, тут узрел еще и черный балахон, летевший прямо за ними…Сизый не помнил, как очутился на лугу.
Катька повалилась на широкой деревянной ступеньке, пыталась отдышаться. Варвара, согнувшись пополам, держалась за крылечный столб, Семеныч уселся прямо в траву. Бруно стоял, опершись о собственные колени. Вместе были они похожи на финалистов марафонцев. Когда отдышались, пришли в себя, заговорили:
–Ну…что я говорил? Дух это! Дух бесплотный! Мантия на нем так и гуляет!
–Охренеть…
–Не, ну ты видал, Барон? Во дела! Сроду такого не было!
–Призраков не бывает, Семеныч.
–Ну ты ж сам видал!
–Человек это был.
–Как же человек? Когда тела-то нету. И оно ж плыло прям плыло…!
Бруно тер лоб ладонью, не хотел, отказывался верить в происходящее.
–У него в склепе дом. А как полезли в него все, кому не лень, его и разобрало…– выдала предположение Катька.
–Мать честная! Савелича уже того…Теперь что ж, мой черед? – Семеныч вытаращил глаза, девки уставились на него ошалело, затем все разом посмотрели на Бруно.
–Призрак не может убить ножом. – Бруно злился. Происходящее раздражало его. Он старался думать трезво, без эмоций. – И призраков не бывает! Человек это.
–Как же он в склеп проходит? С этой стороны туда не попасть.
Тут Бруно осенило. Ведь в самом деле он видел, как черная фигура развернулась и направилась к входу в склеп. Он прикрыл глаза, чтобы четче восстановить в памяти всю картинку. Он мысленно отбрасывал приходившие на ум образы двух перепуганных девиц, развившего нечеловеческую скорость Семеныча с кустом на голове…щель!
–Вход был закрыт не полностью. Оставалась щель!
–Какая такая щель?
–Думаю, такая же, как в музее. – Он усмехнулся, ему стало легче.
–Ну вешалка старая!
–Развлекается?
–А то! Такое только графинюшке в голову взбредет. Едем в музей. Перехватим ее там. Сюда она пока не сунется.
–Инструмент нужен. Люк будем вскрывать.
Сизый и Карась наперебой докладывали Вене Лютому страшные вести. Что на кладбище живет дух Семеныча. Что уже он запятнел и порос бурьяном. Что там же обретает дух Мишани в черном балахоне, до того истлевший, что летает по ветру. Лютый поносил страдальцев самыми обидными словами, брызгал слюной, заходился в гневном припадке. Затем велел ехать в музей, караулить там.
Как только они подъехали к зданию музея, припарковались под старыми липами, заглушили мотор…– на стоянку из-за угла вырулил автомобиль. Из него вышел щуплый плюгавый мужичок. Направился к входным дверям, огляделся по сторонам, отпер дверь ключом и вошел внутрь. Сизый и Карась двинули за ним. Темными гулкими коридорами они пробирались за ним через весь музей. Мужичонка то и дело оборачивался, ему мерещились звуки и шорохи. Преследователям приходилось замирать статуями и чучелами. Так они добрались до узкой лестницы в подвал. Спустились. В подвале никого не было. Они затопали по сторонам, обшарили все углы, обнаружили лаз и спустились в него. Внизу было просторно, но темно и душно. Они стали крутиться волчком, шарили руками по сторонам. Темнота была абсолютной. Когда оба они чиркнули зажигалками и увидели друг друга в непосредственной близости с выпученными глазами и растопыренными руками, оба подпрыгнули, закрутились еще проворней, огоньки погасли.