Истрисит внезапно перешёл на бег, я снова приготовился. Теперь надо бы использовать что-то новое— вдруг не прокатит, как с первым?
В самый неподходящий момент меня снова кто-то схватил сзади, причём настолько сильно, будто собирался удушить. Только я замахнулся, чтобы отбиться от него, как бегущий истрисит настиг мой живот точным ударом кулака. Внезапно окатившая боль заставила стиснуть зубы, переживая очень неприятные ощущения.
Вспомнив, как я тренировался драться против нескольких врагов, просто заставил себя перестать чувствовать боль, пересилил и, подпрыгнув на месте, обеими ногами врезал в челюсть врага. От такого хорошего удара его голова запрокинулась назад, а сам он, сделав два шага, грохнулся на землю, как мёртвый.
В те же секунды я упал вместе с тем, кто держал меня сзади. Хватка оказалась крепкой – он не отпускал до последнего. Чтобы вырваться, мне пришлось приложить немало усилий. И когда я встал, желая просто избить ногами истрисита, пока двое других не поднялись, понял, как попал…
Ко мне со всех сторон приближалось ещё несколько противников или даже больше. И хоть бы кто-то из них попытался поговорить, но нет. У них словно одна цель – убить меня во что бы то ни стало. Нет, против такой толпы я не выстою. Но и сбежать не представлялось возможным.
Я сглотнул подступивший к горлу ком и решил, что придётся биться до конца. По крайней мере, так у меня будут хоть какие-то шансы выжить. И хуже всего то, что те двое начали вставать на ноги. Третий же, от хватки которого я вот только освободился, захватил мои ноги и одним резким движением уронил меня на землю. Воспользовался, сволочь, моей секундной растерянностью.
При очередной попытке встать я уже не верил, что справлюсь с ними, ведь вокруг меня организовали целое кольцо, пробиться через которое будет просто нереально, как бы того ни хотелось.
Перед тем как в меня полетело множество кулаков и ног, я вспомнил Ютси, которая должна была прийти на помощь. Получив огромное количество ударов, моё тело изнывало от боли. Я не мог встать, хоть и пытался. И сознание не потерял лишь по одной причине – закрывал, насколько это получалось, голову.