Наше проклятье началось, когда мы перестали видеть чудо рождения жизни вокруг нас.
Мара имеют неоспоримые преимущества в силе, скорости и выносливости, и охотятся на нас, таких уязвимых и запуганных, как мы раньше загоняли животных в лесах ради азарта, ради удовольствия. Мы ведь даже не нуждались в их мясе, их шкурах, их костях. Пищи было в изобилии. Мы отрубали им головы, конечности, хвосты и вешали их на стены жилищ, как знамя нашей живодерской сущности, которая одержала верх над милосердием. Лоси, медведи, олени, гепарды, львы, носороги – этот список можно продолжать до бесконечности. Вооруженные снайперскими винтовками, оседлав вертолеты и снегоходы, раскидав капканы и силки, мы загоняли бедных животных в неравной схватке, обманывая самих себя тем, что человек всегда был охотником. Но ведь это не так. Человек был охотником во времена варварства и собирательства, когда мы не знали, что такое пахота и сеяние. Но во времена запуска ракет на Марс? Во времена конвейеров и машин? Во времена выращивания искусственного мяса в пробирках? Мы оправдывали свою жестокость традициями, которые являлись позорным пережитком прошлого. Наша кровожадность оказалась сильнее рассудка.
Наше проклятье началось, когда мы предпочли тешить свой голод садизма, отнимая жизни без надобности.
Мара – это люди, на которых природа проводит жестокие эксперименты. Процесс превращения – болезненный, существование в образе мара – бесконечная пытка. Природе нравятся наши корчащиеся от агонических болей тела. Для нее наши страдания – развлекательное зрелище. Как мы когда-то с удовольствием наблюдали за медведями в железных намордниках, разъезжающих на велосипедах по арене, за косатками с кровоточащими ранами в боках, выступающими ради еды, а отнюдь не ради забавы, как смотрели на корриду, битву петухов, львов в тесных клетках, обезьян со сломанными пальцами на цепях – этот список можно продолжать бесконечно. Я смотрел видеоролики, где в лабораторных блоках превращающиеся в демонов пациенты корчились в нестерпимых муках от меняющегося метаболизма. Человек тоже экспериментировал в лабораториях на обезьянах, крысах, собаках, кошках, свинках – этот список можно продолжать бесконечно. Животных заживо жарили, морозили, делали вскрытия, чтобы воочию лицезреть работу органов, не обращая внимание на адскую боль, что испытывали животные. Ученым был важен результат. Природе в тех карантинных блоках – тоже.
Наше проклятье началось, когда мы сделали зло мнимо необходимым во благо цивилизации.
Природа и сейчас растит нас в клетках под землей, чтобы потом выпотрошить нас руками мара, как мы когда-то заживо сдирали шкуры с енотов, лисиц, норок, кроликов. Этот список тоже можно продолжать бесконечно. Мы не давали им обезболивающее, потому что тогда увеличивалась себестоимость шубы. Мы били их током, вставляя провода в анус, потому что так шкурка не повреждалась ножом. Мы душили их в газовых камерах, как фашисты душили евреев. Мы довели убийство до автоматизма, и на костях невинных животных строили свою цивилизацию.