Расслабиться не получилось. Откуда-то из глубины дома раздались приглушённые удары. Юлька вела себя неправильно. Он привёз её домой и был вынужден запереть в подвале в кладовке. Пожалел, не стал связывать и затыкать рот скотчем, хотя она этого заслуживала. Чуть не выпрыгнула на ходу из машины, когда пришла в сознание по пути домой, и теперь барабанила в дверь со всей силой. Придётся связать, нельзя, чтобы её в таком состоянии нашли полицейские. Вот и будет ей наказание, пусть помёрзнет там связанная, голодная и чумазая. Своим поведением она его огорчает, разочаровывает. Она же его родная кровь, она должна не просто его понимать, должна чувствовать. Это когда брат споткнулся, а у сестры нога заболела. Вот как должно быть! А она устроила отвратительную истерику. Но Стас готов списать её поведение на пережитый стресс. Всё-таки по его плану она не должна была присутствовать при казни. Она бы оценила его ум и изобретательность позднее. Он выдавал бы ей правду дозированно, в красках, в лицах. А сейчас он успокаивал бы её на похоронах, держал за руку, сидел у постели, стирал слёзы с лица. И она всё больше и больше привязывалась бы к нему. И, конечно, она не должна была узнать про то, как он её пугал, жаль, что он так некстати сболтнул про эти письма. Но он это делал только ради неё, ради её блага. Она успокоится, и они заживут вместе в этом чудесном доме, будут тратить папины денежки. Стас будет её баловать, и она будет только его, его девочкой.
Стас тяжело встал с кресла и пошёл в подвал. Истерика продолжалась. Юлька бросилась на него, как только он открыл дверь. Она царапалась и дралась. Стас снова её ударил, потом ещё и ещё, пока она снова не отключилась. Погорячился… Вспылил… Сама виновата… Стас тоже человек. Этот день и ему дался непросто. Ему тоже нужна эмоциональная разгрузка. Он связал Юльку, заклеил рот, уложил на полу удобнее и поцеловал.
– Бедная моя девочка, разве можно так себя вести? Ты делаешь хуже только себе!
Надо будет потом купить ей что-нибудь. Серьги, или кольцо, или целый комплект.
Стас вернулся в гостиную, настроение было испорчено. Юлька его оцарапала, а потом у неё кровь пошла из разбитого носа. Халат был выпачкан кровью. Аппетит пропал.
– Приятного аппетита. Наелся? Глотай быстрее, не поперхнись.
На пороге гостиной стоял Роман, чёрный, грязный, страшный. Стас зажмурился и затряс головой, прогоняя видение.
* * *
Как только Стас стал обливать дом бензином, Роман заметался по комнатам, выбивал стёкла, пытался найти слабые доски на окнах и расшатать их. Ничего не выходило! От двери потянуло дымом и жаром, за дверью на веранде бился о пол связанный Кирилл. Пожар будет очень коротким, до приезда пожарных из райцентра старый деревянный дом выгорит дотла. Если этих пожарных вообще кто-то из местных стариков сможет вызвать. Сколько километров надо протопать, пока появится связь?