– Это они на казённых харчах вес набирали, – усмехнулась мать, – а теперь худеть начнут. Собирай девку, я сказала.
– Мама! – схватилась за горло Вера. – Ты что?..
– А ничего! – зло прошипела мать. – Ты думала, я разрешу им тут жить? Глупая курица! Двоих не прокормим. Пацана оставим, может, хоть из него человек получится. Я сама его воспитанием займусь. А девку в роддом подкинем, её государство вырастит.
– Мам, холодно же, ночь… А если её не сразу увидят? – попыталась разжалобить мать Вера. – Можно было её сразу в роддоме оставить!
– Позора мне только не хватало! Чтобы все знали, что мы ребёнка бросили?! А если ты мне перечить вздумаешь, – приблизила к дочери перекошенное злобой лицо Нинель, – я её утоплю, вызову милицию и скажу, что ты, алкашка, её в ванне забыла! У тебя тогда и второго заберут. А тебя, убийцу, в тюрьму посадят! Я хоть поживу по-человечески. Ну? Даю пятнадцать минут на сборы.
Нинель вышла, а Вера упала лицом в кровать и горько зарыдала. Однако злить мать ещё больше она побоялась. Захлёбываясь в слезах, она склонилась над безмятежно спящими детьми, нежно погладила дочку. Девочка открыла глазки и совершенно осмысленно, понимающе посмотрела на маму.
– Что же мне делать, доченька? Она ведь и вправду утопить может, – Вера как-то сразу поверила Нинель Борисовне.
Дочь моргнула, и показалось, что на детском личике мелькнула ободряющая улыбка. Вера вдруг, на что-то решившись, вытерла слёзы и быстро поменяла на детях шапочки. Спящий сын оказался в розовой. Вера завернула его в одеяло, крепко прижала к себе и горячо зашептала:
– Прости, сыночек, прости меня! Ты мужчина, ты сильный, ты выдержишь! А девочки слабые, пусть твоя сестра со мной останется.
Вера вынесла младенца. Нинель Борисовна в это время наставляла подвыпившего зятя:
– Слушай сюда! Ты сейчас возьмёшь эту сумку и отнесёшь в ней одного ребёнка к роддому и там оставишь. Пойдёшь к роддому пешком, чтобы ни одна живая душа тебя не видела. Ты меня понял?
– Борисовна, ты что придумала! Да чтобы я собственного ребёнка выбросил! – взвился Вадик в праведном гневе.
– Я тебя не на мусорку отправляю, а к роддому! Там о ребёнке лучше позаботятся, чем вы два идиота! – завопила тёща и со всего маху врезала ему сумкой по лицу. – Ты подумал, на какие деньги ты двоих детей содержать будешь? Это они сейчас молчат, а через час они обгадят пелёнки, проголодаются и начнут орать на два голоса. Что делать будешь? Пеленать во что? Ты пелёнки купил? Бутылочки купил? Им кроватки нужны. Верка работать теперь не сможет. А на меня не рассчитывай, мне до вас дела нет!