Вера испугалась, грубые мужские руки больно сдавили руки и плечи. Она собралась было закричать, но увидела перед собой доброе лицо Матушки.
– Верочка, птичка моя, ну что ж ты меня совсем забросила, ни разу не пришла? Ведь уже не неделя, гораздо больше времени прошло, – тихим ласковым голосом спросила Матушка и грустно улыбнулась. – Меня сестры спрашивают, где наша Верочка, где солнышко наше ясное? Неужели она забыла про своих несчастных сестёр, которые столько для неё сделали, так её любят, скучают? Поезжай, говорят, Матушка, узнай, всё ли хорошо у нашей птички?
Вера оглянулась на того, кто так бесцеремонно затолкал её в машину и с удивлением, сменившимся ужасом, узнала Толика. Только лицо у него было совсем другое, губы плотно сжаты, глаза вдруг обрели смысл, и взгляд стал тяжёлым и мрачным. Она поскорее отвернулась от него. Водитель и второй мордоворот сидели с ничего не выражающими лицами: прикажут – отпустят Веру, прикажут – закопают.
– Всё хорошо, Матушка! Вы напрасно беспокоились обо мне. Я на днях собиралась к вам забежать, – скороговоркой ответила Вера. – Я просто очень занята была. У меня же сынок нашёлся!
– Сынок? – на лице Матушки промелькнуло нечто похожее на удивление.
Она отвернулась от Веры, уставилась в окно и спросила ничего не выражающим голосом:
– И как он нашёлся?
– Его моя дочь домой привела, сама не зная, кто это! Они на работе познакомились. Вот такое чудо произошло…
И вдруг Вера устыдилась, встретив осуждающий взгляд Матушки.
– Чудо, говоришь?
Ведь Матушка знала, как она лишилась сына. Раньше для Веры это было горем, а сейчас стало стыдом. На ней, на Вере, грех так и остался. Имеет ли она право так легко и счастливо радоваться, зная, что позволила сделать со своим ребёнком когда-то давно? Матушка будто читала мысли Веры и смотрела на неё даже с какой-то брезгливостью.
– Да-а-а, – протянула Матушка многозначительно, – не ожидала я от тебя такой чёрной неблагодарности. Впрочем, чему удивляться? Человек – та же скотина, понимает только кусок сахара или плётку. И ты, Вера, такое же ограниченное животное. Когда тебе плохо, ты приходишь, выливаешь на меня, на сестёр, на отца нашего всевышнего ворох своей боли, горя, даже грязи, не побоюсь такого слова. Ты знаешь, что я твою боль на себя перенимаю? Разделяю её с тобой! Грязью твоей мараюсь! Знаешь! Поэтому ты приходила к нам, хотела горе разделить, помощи искала. И я тебе помогла! Я ночи не спала, с колен сутками не вставала, до язв их разбила! Что там я… Сёстры за тебя молились денно и нощно. Вымолили тебе счастье! И всё? Неблагодарная Вера получила своё и исчезла. Простого спасибо не сказала.