Цивилизации (Иевлев) - страница 41

Экран перед Ф”Роззером сделался ярко-голубым. Он отшатнулся, закрыл лицо руками и протяжно застонал.

* * *

Над дальним краем стола К"Расса вспыхнуло встревоженное лицо его помощника.

– Что? – К"Расс почувствовал недоброе, его сердце болезненно сжалось.

– Несколько минут назад над космодромом столицы столкнулись корбоут и корабль Союза. Произошел мощный взрыв, который до сих пор еще виден из здания регалий. Есть многочисленные жертвы.

К"Расс вскочил с кресла и кинулся к стене. Даже сквозь затененную стену, вдалеке был виден яркий голубой шар.

– Это тринадцатый. – К"Расс тяжело вздохнул, но неожиданно до его сознания дошел истинный смысл произошедшего.

– Безмозглый болван! – Он в ярости забарабанил кулаками по стене.

4

Виктория расширенными глазами впилась в экран старого, допотопного телестерео. Антенна связных коммуникаторов около ее дома, была очень старая, доставшаяся ей разбившегося недалеко от Хроны, по неизвестной причине, вестинианского корбоута и потому не в полной мере соответствующая земным стандартам, хотя и доставала до Земли. О ее замене она вспоминала лишь тогда, когда ей выпадала минутка взглянуть на экран стерео и поэтому канал связи с городом немного искажал передачи, особенно звук. К тому же два дня назад закончилась сильнейшая магнитная буря на Тауране, которая добавила своих помех в канал связи и понять что-либо из произнесенных диктором слов, было весьма затруднительно. Диктор сообщал.

– Подобранный… назад… хр-р-р, ирру-и-и пришел на… и открыл глаза. Бит… жизнь завершилась хр-р-р с-ш-н. Выяснения ли.. хр-у-у продолжаются. Хр-п-хр-рр-р сообщи… номер.

Виктория поднесла руки к лицу и не отрываясь смотрела на изнеможенное, крайне худое и грустное лицо мужчины, показываемое на экране. Его губы были столь плотно сжаты, что превратились в едва заметные ниточки, ни один мускул лица не вздрагивал, словно это было не лицо человека, а искусно сделанный гипсовый слепок. Большая белая полоса пролегающая через весь его лоб, явный след от очень сильного удара, придавала человеку глубоко задумчивый вид и лишь глаза, едва заметно подрагивающие и излучающие не естественный блеск, придавали его лицу живой вид.

Виктория не могла вспомнить это лицо, но глаза. Она их помнила. Она помнила эти глаза уже почти пятнадцать лет.

То умные и задумчивые, то ласковые и нежные, то искрящиеся и зовущие, они часто в ночной тиши вглядывались в ее лицо. Она протягивала руки к ним, пыталась потрогать их в темноте, как прежде, обводя своими пальцами вокруг них, трогая едва уловимые складочки, разглаживая брови и вглядываясь в глубину их взора, пытаясь прочитать то, что было недосказано словами, выражено легким жестом или мышцами лица. Но по началу, всегда натыкаясь на пустоту, она прогоняла их, а потом, уже привыкнув к их видению, лежала без движений и мысленно или шепотом разговаривала с ними, делясь своими печалями и радостями.