Порывистый ветер поднимал пыль с серого асфальта, иногда проносил с шорохом летящие давно упавшие и высохшие листья, порой приходилось отворачиваться от них. Но дождя всё не было. Наоборот, тучи как бы даже принялись редеть, тончать, стало чуть светлее.
Деревья и сирень перед фасадом Особняка сохраняли оптимизм, они не хотели мокнуть под дождём и хорохорились, делая вид, что готовы принять природный душ. А может, и не делали, а действительно были бы рады падающей свыше влаге. Наверное, она для них как манна небесная. На нас сирень глядела снисходительно.
Когда мы входили в Особняк, то сердце моё сильно стучало о рёбра. Я испугался, что ребята услышат. Но они не обращали на меня внимания, сами были в таком же состоянии.
Оттянули скрипучую входную дверь с облезшей краской на рассохшихся досках. По одному пронырнули внутрь.
На полу скопилось много разного мусора. По-моему, с каждым днём его становилось всё больше. Прибавлялось пыли и грязи. Как и паутины повсюду с чёрными паучками.
Полы были прочнейшие, ходить по ним было приятно, чувствовалась их надёжность. А вот деревянные лестницы со многими выломанными ступенями сильно скрипели. Я удивлялся этому, пока Димка не нашёл ответ в прошлый наш визит сюда: полы были намного старше, сделаны на совесть, а лестницы установили позже на месте прежних, они оказались куда хлипче.
В сухом воздухе ощущалась пыль, неприятная горлу и лёгким.
Мы прошли по всем комнатам, внимательно осматривая их. Доски пола под нашими ногами скрипели. Помещения имели обычный вид. Кое-где оставалась основательно разломанная мебель. В средней комнате к окну кто-то подтащил тумбочку и уложил набок. Сверху остались положенные газеты. На них сидели. Рядом стоял стул с отломанной ножкой. Подоконник неизвестным визитёрам послужил столиком. На газете остались пустые бутылки пива «Жигулёвское», рыбьи хвосты, кости и чешуя. В носы ударил неприятный тухловатый запах селёдки.
– Фу! Такая противная вонь, противнее и не найти, – сказал Димка. – Идёмте отсюда быстрей.
Задерживаться тут мы не стали. Алёнка же только издали глянула внутрь помещения и отступила обратно в коридор, морща нос.
Последняя комната оказалась совершенно пустой. Мы её осматривали с особым старанием. По словам Никиты, именно в это комнату проник рыжий шар.
– Не было тут никакого шара, – сказал Димка, – тебе это показалось.
Никита смущённо промолчал, он и сам понимал, что ничем свои слова подтвердить не в состоянии.
Алёнка неожиданно выкрикнула:
– А это что?
Она показала нам на стену под самый потолок. Не сразу мы разглядели там чёрное пятно на лилово-серых обоях. Серых от пыли. Наверное, когда-то они были красивыми. Сейчас же орнаменты на них невозможно было разглядеть даже при всём старании.