– Чего уставились? – голодный и явно плотоядный взгляд не слишком понравился Нику.
– Я же сказал. Запасов пищи нет. Животные – муляжи. Их не съешь. А вот растения ты сама делала, милочка. Мы тебя должны спрашивать о плодах райских. Где они, и как их добыть?
Голодные глаза присутствующих обратились на Вику.
– Мне съедобных подов и фруктов никто не заказывал.
На Викины глаза навернулись слезы:
– Наоборот. Говорили – дети, чтобы ничего такого внимание не привлекало. Чтобы в рот не тянули.
Вика почти плакала.
– Ну, хорошо, с плодами все ясно.
Михалыч вспомнил, что действительно вносил такие пункты в спецификацию разработок ботанических аксессуаров.
– А вот по травам, насколько я помню, никаких ограничений не было?
– По травам не было, – голос Вики чуть приободрился.
– Хорошо, – констатировал Михалыч, – стало быть, травы стандартные. Вершки – корешки – наши. Семена, нектар. У некоторых видов цветы съедобные.
– Постойте-ка. Насчет запрета дезинтеграции, – Глеб поднял удивленные глаза на Программиста:
– Меня вчера слепни кусали! И комары! Настоящие, не муляжные!
Он показал искусанную насекомыми руку.
– Вот, до сих пор чешется.
– И меня тоже кусали! – вспомнила Вика.
Мужчины, не сговариваясь, бросились из павильона. Утреннее солнце уже на два диска поднялось над горизонтом. Его не жаркие лучи ласково обнимали временных застрянцев, словно говоря, что пока оно светит, все будет хорошо.
Трава на лугу густо пропиталась росой, однако на выступавших кочках, со стороны солнца, она уже подсыхала. Оттуда раздавался утренний, пока несмелый стрекот. Кузнечиков поймали. Многие из них оказалась настоящими.
– Ну вот. Кажется, мы не сдохнем.
Глеб рассматривал одного из них. Тот, пытаясь высвободится, упирался в его ладонь длинными и сильными лапками, изгибая упитанное тельце и выпуская противную желтую жидкость, сразу же окрасившую пальцы.
– Мы будем есть кузнечиков? – в голосе Вики звучал ужас и отвращение.
– Дорогуша, – проявил недюжинные познания Глеб, – если перед мартышкой поставить всевозможные лакомства – бананы, ананасы и прочую снедь, первыми она сожрет тараканов, потом пауков. Третьими пойдут в ход кузнечики, а уже в самом конце бананы. Так что кузнечик…
Глеб не успел закончить, как Викуся схватилась за живот. Ей стало плохо.
– Ничего, ничего, – Литератор успокаивающе погладил девушку по спине.
– Самки живучие. Ко всему адаптируются легче мужиков. Ты привыкнешь. Через пару дней пальчики облизывать будешь!
Его слова окончательно добили Вику. Она бросилась к кустам.
Там, притаившись, ее поджидал тиранозавр. Ящер был муляжным. Визг, который издала Вика – настоящим. Долина вздрогнула. От акустического удара у зверя подломились ноги. Он рухнул почти на голову мужчинам. Счастье, что он не умер от разрыва сердца, иначе на его тушу собралась бы половина долины всяческой большой и малой живности. Неловко поднявшись, припадая на левую ногу, ящер поскакал прочь, оставляя темный след на серебристой, еще не просохшей от росы, траве. Состояние мужчин оказалось значительно хуже. Хотя программа сделала свое дело, и никто не пострадал, ни один из них не смог устоять на ногах.