С Ириной он ощущал себя свободным от условностей. Он не спешил и не чувствовал себя обязанным что-то делать. Они болтали почти неделю, встречаясь ежедневно, гуляя под мелким ноябрьским дождем по скверам и улицам города. Так долго Макс не ухаживал за девушкой лет с 14. Впрочем, их встречи было трудно назвать ухаживанием. Он не ощущал особого вожделения к ее телу. За все это время он ни разу даже не поцеловал ее, хотя уже на пятый день знакомства они сообщили родителям, что собираются жить вместе.
То ли потому, что их беседа происходила по-русски, то ли по каким-то другим причинам, содержание их разговоров передать словами было почти невозможно. Их речь складывалась из смешков и междометий, но, как ни странно, это привязало его к ней сильнее, чем что-либо иное. Они прекрасно понимали друг друга без слов.
Древний язык телодвижений, неожиданно пробудившийся после тысячелетней спячки, уладил дело как нельзя лучше. Уже через месяц Ирина переехала к Максу в Берлин.
Это многое изменило в его жизни, он стал взрослее, респектабельней, сменил имидж. Прожив с ней месяц-другой, ловил себя на мысли, что чувствует себя почти семейным человеком.
Очередную поездку в Москву они совершили вместе. Ирина сразу же нашла общий язык с его «папа́» и остальными родственниками, повысив рейтинг самого Макса. В надежде, что пара не расстанется, как обычно, а может быть даже заведет детей, родитель увеличил его денежное довольствие, несмотря на то, что тот уже несколько лет не просил о помощи, считая себя вполне независимым в финансовом отношении. Он имел довольно сносную магистерскую стипендию и небольшие, но постоянно возобновляемые гранды со стороны зеленых. Однако, видя его радость, Максим не стал вступать в очередную дискуссию и разбивать отцовские надежды.
Но все так и случилось. Через несколько месяцев Ирина забеременела, и они оформили отношения. Хотя беременность не оказалась успешной, однако они не сомневались ни в прочности их союза, ни в том, что бог еще пошлет им ребенка.
Как ни странно, но после свадьбы их любовь стала более страстной. Именно тогда они прошли довольно бурную стадию Камасутры, с упоением, словно подростки, исследуя тайны тел своих партнеров.
Долго еще оставаясь желанными любовниками, они быстро стали друзьями, разделив интересы друг друга. Максим часами рассказывал ей о море, а, воспитанная в музыкальной семье, Ирина с таким энтузиазмом посвящала его в тонкости классической музыки, что к моменту освоения 34 позиции, тот, с достаточной долей уверенности, мог отличить Бартока от Щедрина.