– Зачем она тебе? – неожиданно зашевелилась и резко перебила его женщина, впиваясь в него горячечным блеском широко распахнутых глаз.
– У меня к ней дело, – коротко ответил Мэри, решив, что углубляться в подробности излишне.
Женщина громко застонала. Из её груди вырвались тяжёлые сдавленные рыдания, сквозь которые почти нечленораздельно послышалось:
– Ах, и тебе до неё есть дело, фашистский выродок?!
Прежде чем Эндель успел понять, что происходит, она схватила в одну руку костыль, в другую – непонятно откуда взявшиеся вилы и, судорожно хромая, с неожиданной быстротой бросилась на него. Мэри инстинктивно уклонился от направленных в его лицо вил и отскочил в сторону.
– Ты что творишь, мать?! – заорал он. – Я же свой. По-русски с тобой говорю, не слышишь?
Словно не понимая, женщина схватила положенный на стол автомат и вскинула его к плечу. С размаху швырнув стул, оказавшийся под рукой, Эндель сшиб её на пол. Отрывисто громыхнувший автомат выпал из рук женщины. Шальные пули разбили стёкла и несколько тарелок в шкафу. Мэри бросился вперёд, подхватил автомат с пола и, нацелив его на распластанную около стола женщину, прохрипел:
– Без глупостей, мамаша! Пристрелю к чёрту! Мне просто нужна девушка, которую я ищу, – Полина Щербакова. Знаешь её?
Он полез под китель за ремень, чтобы достать письмо. Воспользовавшись этим, женщина, поднявшись с пола и снова схватив вилы, накинулась на него. Пятясь назад, Эндель отбил автоматом несколько ударов, но, неожиданно споткнувшись обо что-то в темноте, упал на спину.
– Письмо ей от Андрея! – крикнул он, протягивая вперёд вытащенный из-за ремня помятый конверт.
Сверкнувшие в падающем из распахнутого окна лунном свете длинные железные зубья застыли в сантиметре от его горла. Женщина отбросила вилы, упала, выронив из руки костыль, на пол рядом с Мэри и, закрыв лицо ладонями, разрыдалась:
– Знать бы самой, где Полина! Вчера вечером, как Ваню похоронили, сказала, что убьёт их всех, и ночью ушла…
Продолжая горько плакать, женщина рассказала, что произошло накануне. Эндель насуплено слушал, отказываясь верить в то, что опоздал всего на несколько часов.
Мэри вкратце объяснил, кто он, почему оказался в Новороссийске, как ему удалось сбежать из немецкого госпиталя, добыв карту, которую во что бы то ни стало надо доставить командиру, и зачем, наконец, он пришёл в Станичку.
После долгой паузы Эндель отрешённо, но твёрдо сказал:
– Я постараюсь найти вашу дочь. Продолжайте молить бога, чтобы она не успела уйти далеко…
Оставив неподвижно сидевшую на полу женщину, Мэри взял автомат и вышел на улицу в мокрое осеннее утро. Чистый воздух прохладной синью расплывался над светлеющей гладью Цемесской бухты. Ранний туман стекал в неё кипенно-молочными потоками с рваных срезов Маркотхского хребта.