Новороссийск скрывался вдали за перелеском, приютившим Энделя на ночь. Мэри хорошо понимал, какой опасности подвергает себя, возвращаясь в город, но долг дружбы перед Андреем и осознание того, как много эта девушка значит в жизни его друга, не позволяли ему уйти, не попробовав спасти её.
Конечно, можно попытаться сбежать к своим прямо сейчас, но что он ответит Андрею, вернувшись в Геленджик? «Да, я нашёл их дом, дружище, но письмо не передал, потому что Полина ушла мстить немцам за убийство брата, и я, решив, что её всё равно не спасти, сбежал оттуда, спасая собственную шкуру…»
«Нет, чёрт возьми! – Эндель крепко сжал кулаки и вышел на петляющую через перелесок дорогу. – Сделаю что смогу!»
В осветлившемся утренней бирюзой небе погасли последние звёзды, и первые солнечные лучи, робко выглянувшие из-за горизонта, потекли на озябшие деревья. Стихающий ветер отрывал и сонно волочил поперёк дороги опавшие листья, местами вдавленные в раскисшую землю сапогами и мотоциклетными шинами.
«Это плохо… – подумал Мэри. – Похоже, здесь часто проезжают немцы».
Едва он так подумал, за его спиной затарахтел мотор, и зачихали выхлопные газы. Эндель оглянулся и увидел приближавшийся немецкий мотоцикл с коляской. За рулём, занимая почти всё сиденье и грузно покачиваясь на ухабах, сидел полнотелый мотоциклист, который, завидев одиноко бредущего солдата, приветливо помахал ему рукой и с крутым пижонским пируэтом, громко скрипнув тормозами, остановился возле него. Румяный ефрейтор кивнул на свободную коляску и спросил:
– Откуда бредёшь в такую рань, дружище? Подвезти?
Мэри, быстро рассудив, что ситуация подсказывает согласиться, весело ответил, запрыгивая в коляску и падая на холодное кожаное сиденье:
– Конечно! Был бы очень тебе благодарен!
– Курт, – протянув большую ладонь, представился немец.
– Вильгельм, – пожимая его тёплую руку, назвал себя Эндель.
– Только ты извини, далеко подвезти не смогу… – громко сказал Курт, перекрикивая тарахтение мотора. – У нас тут казарма недалеко. Я туда еду.
– Ничего страшного! – ответил Мэри. – До казармы тоже достаточно. Оттуда я сам дойду. Только не гони так быстро… – попросил он, пытаясь выиграть время на размышления о том, что делать дальше. – Недавно спина зажила после ранения, при тряске болит ещё.
Мотоциклист сбавил скорость. Несколько минут ехали молча, потом Курт осторожно поинтересовался:
– Я ведь правильно понимаю, что ты не немец?
Эндель насторожился, как бы невзначай положил ладонь на рукоять автомата и, нащупав пальцем спусковой крючок, вопросительно посмотрел на фашиста.