В результате в новую квартиру мы отправились сразу, как только из дома вынесли труп. Мы почти ничего не взяли с собой. Впрочем, никто из нас об этом не жалел. Вещи казались оскверненными, прикасаться к ним стало неприятно. Только те деньги, что отцу удалось припрятать незаметно от жандармов, пока они разбирались с происшествием, больше ничего. Возможно, это нерационально и глупо, нужно было хватать как можно больше – в крайнем случае, что-то мы могли бы продать потом, но мне хотелось сохранить хоть каплю достоинства, и, думаю, родители чувствовали то же самое. Единственное, что мама действительно хотела забрать – это статуэтки богов и принадлежности для отправления обрядов и ритуалов, но их не разрешили взять уже сами жандармы, разбив и попортив то, что смогли на месте, а оставшееся упаковали, чтобы отнести чистым – для последующего уничтожения. «Вам все это не нужно, чтобы молиться своим грязным богам», – лаконично высказался сержант, растерявший свое веселье после того, как потерял одного из подчиненных.
Мой неожиданно проснувшийся дар стал той новостью, которая на время заставила забыть обо всех неприятностях, которые на нас свалились. Родители пытались учить меня им пользоваться, рассказывали, как развивать. Дело осложнялось тем, что все методики, которые знал отец относились к дару его семьи, исправлению недостатков и ремонту. Так что упражнения приходилось выдумывать на ходу. Обучение началось в первую же ночь после того, как мы обустроились в новом жилище – тесной квартирке с рассохшимися дощатыми полами в инсуле на окраине города, в одном из бедных кварталов. Мы все трое сидели на полу, потому что мебели, конечно, не было. Отец успел раздобыть где-то дрова, которые теперь уютно потрескивали в камине – и это была единственная капля уюта во всем жилище, пустом и не слишком чистом, но никому из нас не было дела до неудобств. Я был слишком возбужден открывшимися способностями, а родители – слишком встревожены.
– Способность проклинать – очень редкая, – рассказывала мама, которая, как жрица Гекаты знала гораздо больше о божественном, чем технарь – отец. – Я не слышала о семьях, которые сейчас обладают таким манном. Если такие и остались, они привыкли не афишировать свои возможности. Сам ведь понимаешь, сынок – одно дело защищаться от кого-то, кто бросает огонь, или молнию, может заморозить или наслать болезнь. От огня можно защититься или уклониться, от холода спасет огонь и теплая одежда, болезнь можно вылечить. Но что делать, когда не знаешь, откуда ждать опасности? Проклинатель… В прежние времена на них велась охота, тайная или даже явная. Поэтому они никогда не афишировали такой дар. Проклинатели всегда скрывались, и я очень мало знаю о том, как они развивают свои манны. Тебе придется учиться большей частью самостоятельно. Но главное правило ты должен запомнить накрепко: никто не должен знать, что у тебя вообще есть дар. Не доверяй никому. Даже сейчас среди тех, кто не предал богов, ты не найдешь друзей. Найдутся такие, кто захочет тебя убить, просто чтобы самому избавиться от опасности, а остальные постараются держаться от тебя подальше. Ты должен будешь скрываться, сынок. Всю жизнь.